Blog di Leo Turrini - обсуждение

[ФиМиКи]

Рита, шо Лео может сказать о Дайере?

[Анчутка]

.... я за последствия волнуюсь

Да ладно, заглянул бы как-нибудь...

[B/B/B]

Рита, шо Лео может сказать о Дайере?

А шо тут говорить. Его перевод, это практически увольнение.

[Edge To Life]

Рита, шо Лео может сказать о Дайере?

Что тут неясного. Как и в случае с Андреасеном в McLaren, отстранение от работы в команде на ГП - сродни увольнению или понижению в должности. Для Дайера так точно, ибо у него была прямая дорога наверх, а получилось вот как...

[ФиМиКи]

А шо тут говорить. Его перевод, это практически увольнение.

Что тут неясного. Как и в случае с Андреасеном в McLaren, отстранение от работы в команде на ГП - сродни увольнению или понижению в должности. Для Дайера так точно, ибо у него была прямая дорога наверх, а получилось вот как...

Не, мужики, это понятно, как дважды два.

Мне просто интересно ,как Лео выскажится по этому поводу: его мнение, мож какие подробности интересные!

[Aficionado]

Не, мужики, это понятно, как дважды два.

Мне просто интересно ,как Лео выскажится по этому поводу: его мнение, мож какие подробности интересные!

Например, процент шлюх на "партийном собрании" по поводу морального облика товарища гражданина Дайера.

[ФиМиКи]

Например, процент шлюх на "партийном собрании" по поводу морального облика товарища гражданина Дайера.

Кстати тоже - вариант.

Можно будет, по этому фактору, проанализировать - на сколько серьезным было собрание!

[Edge To Life]

Кстати тоже - вариант.

Можно будет, по этому фактору, проанализировать - на сколько серьезным было собрание!

Куда уж серьёзнее. Дайер усомнился в том, что Ferrari под силу взять титул. А что у нас тов. Доменикали говорил по этому поводу?

[Nikotin_007]

Куда уж серьёзнее. Дайер усомнился в том, что Ferrari под силу взять титул. А что у нас тов. Доменикали говорил по этому поводу?

А когда это он говорил? Можно ссылочкой поделится?

[Den4ik]

А к какому месту отнести название статьи

При чем здесь "F150? Назовите ее Тойота"

[B/B/B]

А к какому месту отнести название статьи

При чем здесь "F150? Назовите ее Тойота"

Потому что продували в Тойотовской трубе.

[First Lady]

А когда это он говорил? Можно ссылочкой поделится?

После Силверстоун.

[redmoscito]

Не, мужики, это понятно, как дважды два.

Мне просто интересно ,как Лео выскажится по этому поводу: его мнение, мож какие подробности интересные!

Мне тоже интересно относительно слухов о его возможном сотрудничестве с прежним подопечным - Михаэлем

[Даниэль]

Что тут неясного. Как и в случае с Андреасеном в McLaren, отстранение от работы в команде на ГП - сродни увольнению или понижению в должности. Для Дайера так точно, ибо у него была прямая дорога наверх, а получилось вот как...

Chris Dyer: "Questions regarding my future in SF always been asked. Well guys, no matter what position I am holding here, I am always happy and will surely stay here in Italy. There's no intention to leave; at all, certainly". )

[Edge To Life]

Chris Dyer: "Questions regarding my future in SF always been asked. Well guys, no matter what position I am holding here, I am always happy and will surely stay here in Italy. There's no intention to leave; at all, certainly". )

Угу, звучит более чем оптимистично, угу...

[Fixxxer89]

Chris Dyer: "Questions regarding my future in SF always been asked. Well guys, no matter what position I am holding here, I am always happy and will surely stay here in Italy. There's no intention to leave; at all, certainly". )

Ну, то есть будет в Италии. В Гоночной Академии, например.

[leonid84]

Так где Крисси усомневается в титуле?

[Parabolica]

почти 5 дней в авторском ни одного поста?! ребята всё нормал?!

[mick_333]

Причина в отсутствии времени.

[РОСТФ1]

почти 5 дней в авторском ни одного поста?! ребята всё нормал?!

Причина в отсутствии времени.

все на тестах сидят

[Parabolica]

я кстати имел ввиду не авторов.они то понятно выдают что то только когда время есть.

а обсуждения.здесь что то глуховато.наверно и вправду все на тестах.правда всю неделю перерыва между валенсией и херезом не одного поста

[РОСТФ1]

Даниель

там Лео чёт про бахрейн написал , актуально ?

[Даниэль]

Веккиони, жена Алонсо и жена Массы.

http://club.quotidiano.net/turrini/vecchioni_la_alonsa_e_la_moglie_di_massa

В разгар воскресенья я расскажу вам две - три вещи.

1) Я познакомился с Роберто Веккиони в 1980 году,брал у него интервью в гримерной огромной танцплощадки в Марабу. Он не скрывал своей верности Интеру. Я всегда восхищался его способностью писать песни. В своем роде он может нравиться или не нравиться. Но его победа в Сан-Ремо, на мой взгляд, это прекрасная новость, не зависимо от значения фестиваля подобного рода.

2) Жена Алонсо проиграла.

3) Повторяю мои подозрения. В 2011 трасса, вероятно, потеряет также мужа коллеги Луки Барбаросса.)

4) Очевидно, что Эль Банко был в партере Сан-Ремо. Очевидно, технический брифинг в субботу вечером в Барселоне не столь важен. Очевидно, я готов держать пари.

5) Сегодня Экклстоун сказал, что решение о ГП Бахрейна будет принято во вторник министром Королевства, членом правящей династии. Таким образом, он оставил лису сторожить курятник. Продолжайте в том же духе.

6) На трасе в Каталонии Масса совершал серии захватывающих разворотов на влажной трассе. Потом по суху он был довольно медленным. С другой стороны ,Фелипе принял участие в техническом совещании после тестов. Его жена только хористка в евангелической церкви Сан – Паулу.

7) Самым быстрым был Росберг с Mercedes. Петров с Renault опередил Хэма с McLaren.

8) Dasvidania tovarisc. ))

[Даниэль]

Возможно это многим будет интересно, итак...

Лео Туррини и Пьеро Феррари.

"Феррари, мой отец"

Глава 1. В путеществие с отцом.

Лео Туррини: Скажите, сложно ли быть сыном человека – легенды, человека, чье имя стало мифом?

Пьеро Феррари: Как посмотреть. Для меня он всегда был, прежде всего, отцом. Но, конечно, нельзя отрицать, что Энцо Феррари, возможно, самый известный итальянец в мире, это ясно без слов.

Может быть, попробуете рассказать о нем как о родителе, насколько сочтете возможным личное сделать публичным.

Две эти стороны жизни неизбежно накладываются одна на другую. В нашем случае, однако, они практически неразрывно связаны. Неразделимы.

С чего начнем?

С самого начала. Я родился в 1945 году в Сеттекани, деревеньке в провинции Модена, недалеко от Маранелло. Тогда, во время послевоенной разрухи, мой отец пытался воплотить в жизнь свои идеи. Точнее, он уже решил...

Что решил?

В годы фашизма он получил известность благодаря автогонкам. Он участвовал в них на «Альфа Ромео». Но уже давно собирался открыть свое дело, стать предпринимателем. Резкий разрыв отношений с «Альфой» ускорил этот процесс.

Действительно, ведь предприятие «Феррари» появилось уже в 1947 году.

Именно так. А сейчас очень важный момент, мне кажется - решающий для понимания личности моего отца. Он родился в 1898 году, прошел две войны, и ему было почти пятьдесят. Тогда, я имею в виду 1947 год, человек, проживший полвека, считался почти стариком, а средняя продолжительность жизни едва ли превышала шестьдесят лет. В общем, надо было обладать немалой смелостью, чтобы начинать новое дело, ведь это чревато самыми разнообразными рисками.

Возможно, Энцо считал себя бессмертным, как и многие великие?

Мне кажется, открыв свой завод, он совершил смелый поступок. Многие друзья принимали его за сумасшедшего. Но кто заставлял отца делать это? Деньги у него были и он мог наслаждаться жизнью, ничем не рискуя. Так нет же, в пятьдесят лет, в очень непростых условиях, он все начал с нуля. Поэтому, знаете, когда сегодня я читаю о кризисе среднего возраста у многих сорокалетних, о страхе перед старостью и тому подобном, мысли о папе служат мне своего рода психотерапией.

Иногда жизнь только начинается в пятьдесят лет.

Да, если быть более точным, для отца в пятьдесят лет все началось заново.

А когда начались ваши отношения? Я имею в виду - на уровне воспоминаний, ваших воспоминаний.

В моей памяти навсегда запечатлелся образ, как снимок "Полароида". Мне четыре года, мы дома в Сеттекани, я смотрю в окно. Даже сейчас я слышу, как отец говорит маме: "Смотри, как он вырос, он уже достает до подоконника!" Это, безусловно, мое первое воспоминание.

Затем он добавляет: «Скоро мы сможем отправить мальчика в школу». И эта фраза мне не очень-то тогда понравилась.

Почему?

У меня не было в то время ни малейшего желания идти в школу. Мне было слишком хорошо в Сеттекани. В деревне.

А правда, что тот дом был чем-то вроде дворца, Версаля XVI века?

Да нет, какое там! Это было крестьянское строение, окруженное большим садом, с виноградниками и фруктовыми деревьями, но не более того. Сельскохозяйственное владение, вот и все.

Что с ним стало, с тем дворцом в Сеттекани?

Да, хватит вам про дворец! Дом и сейчас на своем месте, я его не продал. Знаете, я вырос в самом сердце крестьянской культуры. С нами жила семья сторожей. У нас были коровы, курятник, кролики. Со мной навсегда остались ритмы и цвета сменяющих друг друга времен года. Сельская жизнь, деревенская среда очень мне нравились и нравятся до сих пор.

Контраст довольно резкий.

Какой контраст?

Ну Энцо Феррари-символ современности, предвестник технологической революции. А в семье он был таким патриархальным.

Но это и на самом деле так, только я не вижу здесь никакого контраста. А как же тракторы?

Простите?

Да, тракторы. Видите ли, в Сеттекани они у нас были, так же как и молотилка, жнейка. Машины существовали уже и в сельском хозяйстве, даже когда я был еще ребенком...

А папа, что он делал в деревне?

Он бывал с нами, со мной и мамой, ежедневно за обедом

Несмотря на то, что у него была другая семья?

Именно, несмотря на то, что у него была другая семья. Но об этом мы еще поговорим. И поскольку я был маленьким, ситуация казалась мне совершенно обычной, я не замечал никаких признаков некой, так сказать, аномалии. Я был сыном красивой мамы и отличного папы, как все. Точка.

Вы в самом деле не помните ничего "аномального"?

Вот теперь я припоминаю, что папа обедал с нами в полдень. Ему нравились некоторые блюда, которые готовила моя мама картофельные клецки, макароны с курицей, ветчина по-охотничьи. Но вечерами его с нами никогда не было, за исключением редких, особенных случаев, например приема важных друзей.

И как это объяснял себе маленький Пьеро?

Просто: никак не объяснял. Я понимал, что папа занимается очень важным, серьезным делом и ему приходится быть вдали от нас, когда спускаются сумерки. Вот так. Учтите, что сейчас мы говорим о периоде детского сада, начальной школы...

Вы упомянули дело своего отца, вы уже тогда имели о нем четкое представление?

Я понимал, что он собирает, конструирует автомобили. В пятидесятых годах папа мог приехать в Сеттекани за рулем абсолютно новой машины. Он говорил: «Пьеро, запрыгивай. Давай прокатимся, проверим последнюю модель». Но это вовсе не было развлечением.

Правда?

Да, потому что отец - бывший гонщик, и если пользоваться современным языком, его стиль вождения можно назвать очень агрессивным. А состояние дорог в то время оставляло желать лучшего и иногда поездка заканчивалась тем, что мне становилось дурно.

Неплохой опыт.

Но должен сказать, это не раздражало отца. Он даже спрашивал мое мнение. Автомобилю я ставил «десятку». Водителю же охотно поставил бы более низкую оценку.

Тем не менее отец, должно быть, производил определенное впечатление на жителей Сеттекани, видевших его за рулем несерийного автомобиля, да?

Мои приятели, дети сторожа, искренне думали, что мой отец – большой оригинал. Знаете, какие они, дети: нашим героем был крестьянин на тракторе.

Но трактор не мог соперничать с «Миле Мильей»**.

Да, это уже были годы «Милле Милья», великой гонки, околдовавшей итальянцев. Но для меня «Милле Милья была жуткой скучишей.

В каком смысле?

Ну, когда шла «Милле Милья», папа не бывал в Сеттекани за обедом. Он должен был следить за гонкой, присутствовать при снаряжении автомобилей, контролировать работу механиков и так далее. У меня, ребенка, «Милле Милья» на время отнимала отца.

Энцо никогда не брал вас с собой, чтобы наблюдать за соревнованиями?

Никогда. Я видел только фотографии с «Милле Милья», а немного позже - несколько черно-белых кинофильмов. Зато я помню радио.

Радио?

Да. Когда шла гонка, мама включала приемник и слушала новости. Видите ли, в то время телевидения еще не существовало, и любая информация была неопределенной и неясной. В газетах много говорилось о Коппи, Бартали*, о футболе. Автомобильная тема присутствовала в новостях не часто. Если попробовать подытожить воспоминания, то, пожалуй, я ясно осознал, что являюсь сыном человека, очень важного в автоспорте и производстве автомобилей, в 1955-1956 году. Мне было около десяти лет.

Вы ездили в город, в Модену?

Конечно. Лина, моя мать, возила меня туда раз в неделю, в гости к бабушке Альберте. Мы садились и местный поезд, который выходил из Виньолы, «вишневой столицы», и шел до главного города провинции. У мамы было три сестры: Эльда, Флора и Ольга. Ольга была невестой бывшего футболиста «Модены», очень симпатичного господина, его звали Серджо Баракки.

А родителей отца вы навещали?

Чаще всего бабушку Адальджизу, мать Энцо.

Говорят, что именно Адальджиза сыграла определяющую роль в вашей жизни и в ваших отношениях с отцом.

Она очень любила меня. И была непререкаемым авторитетом для своего сына. Думаю, она была единственным человеком, которому Энцо никогда не мог сказать «нет». Требования мамы были для него законом.

И какие законы Адальджиза диктовала Энцо?

Здесь придется забежать немного вперед. Бабушка всегда напоминала папе, что он должен найти мне место в семейном предприятии. Но, честно говоря, я думаю, что это входило в его планы с самого начала. Даже несмотря на то что..

Несмотря на что?

Мне, ребенку, он говорил, что в жизни есть два надежных ремесла: крестьянин и епископ. Однако мне казалось, что сам он был в этом не слишком уверен.

Крестьянин или епископ... А сам при этом был кудесником технологии и почти открыто называл себя атеистом...

Это говорит только о сложности его натуры. Энцо Феррари всегда был человеком, поведение которого сложно объяснить, точнее - расшифровать.

А мама, что она об этом думала?

Думаю, что гонки ей не особенно нравились. Огромное напряжение во время соревнований, победы и поражения, траур по погибшим пилотам... Мама мечтала, чтобы у меня было иное занятие, хотя никогда не предъявляла мне требований на этот счет и не объясняла свою позицию. Она оставляла мне свободу выбора.

Кстати, о свободе: когда вы осознали, что являетесь сыном важной персоны, почувствовали ли вы себя более скованно, стали ощущать большую ответственность, необходимость самоограничения?

Не сразу, нет. Я часами возился с велосипедом, мне невероятно нравились колеса, запчасти, уже начинала проявляться любовь к механике. Я часто ходил в гости к своим товарищам, посещал первый и второй классы начальной школы в Ка ди Сола, с третьего класса занимался в Кастельнуово. Признаюсь, книги мало меня интересовали.

Энцо обращал внимание на ваши успехи в школе?

Скорее мама занималась этим. Папа интересовался лишь изредка. Поскольку у меня была «десятка» по поведению, раз в две недели он приносил мне новый номер «Микки Мауса». Они и выпускались дважды в месяц. И продолжал приносить, когда Дисней перешел к еженедельным выпускам. И окажись рядом специалист по психоанализу, он, вероятно, мог бы многое о нас понять. Мне очень нравился Паперино, отец же болел за мышь, непогрешимого следователя.

Можно сказать, что отец был невнимателен к вам?

Нет-нет. Это вне всяких сомнений. Я знал, что он всегда рядом, как я уже рассказывал, я видел его каждый день за обедом. Отец был очень бдительным. Если бы я вдруг оказался в дурной компании или подружился не с теми людьми, он обязательно вмешался бы. Он был внимателен даже к мелочам. Свой отпуск отец проводил с нами.

Легенда гласит, будто Энцо Феррари ни дня не был в отпуске.

Ну, его манера проводить отпуск действительно была особенной. Летом мы с мамой ездили на море, сначала в Римини, потом в Чезенатико. Папа появлялся там почти регулярно, опять же на время обеда. Он приходил к половине второго, обедал, задерживался у нас на пару часов, а затем возвращался в контору в Маранелло.

А пляж?

Никогда. Я ни разу не видел его под пляжным зонтом.

Может, вы купались вместе в море?

Никогда, уверяю вас. Мало того, сейчас я думаю, что мой отец ни разу в жизни не зашел в открытую воду. Может быть, он не умел плавать, как и многие люди его поколения.

Никогда не купался в море. Никогда не летал самолетом. Хорош символ современности, нечего сказать!

Ну, с самолетом - это шутка. В качестве предпринимателя я строю самолеты с «Пьяджо аэро»*. Он же - нет. Он всегда говорил, что хотел бы взлететь, но никто не доказал ему, что он сможет приземлиться...

У него были свои фобии.

Конечно. Еще история с мопедом...

Какая?

Ну, мы ведь говорим о моем отце, о человеке, который связал всю свою жизнь со скоростью, с двигателями, механикой, с мощью, изливающейся на асфальт дороги. Но и в масштабах собственной семьи те вещи, которые сделали его великим и позволили реализоваться, его ужасали...

Вот как!

Мне в свое время пришлось долго бороться за право иметь мопед! От первых моих настойчивых просьб он ловко увиливал. Поскольку я увлекался велоспортом и болел скорее за Коппи, чем за Бартали, чтобы быть современным, он решил подарить мне велосипед. Очень красивый, правда. Но это был не мопед!

Что с ним стало?

Понемногу я к нему привык. Мне нравилось крутить педали. Летом, когда заканчивался период отдыха на море, мы снимали дом в местечке Павулло, во Фриньяно, провинция Модена. Там были отличные горки. Мы с друзьями с удовольствием забирались на них, на самый верх. А мой отец, будучи противником мопеда, время от времени интересовался этими восхождениями...

А Энцо болел за Копии или за Бартали?

За Коппи, даже, несмотря на то, что восхищался непреклонной твердостью старика Джино. В некотором роде он считал, что в его собственной работе есть и мастерство Фаусто Коппи, и воля к победе тосканца Бартали.

Ну а мопед, он потом появился?

Спустя некоторое время после того, как мне исполнилось четырнадцать лет. Отец сдался, поскольку понял, что его отказ меня обижает. Он купил мне «Гарелли», «пятидесятый». Я с ума сходил от этой штучки. Я разбирал его. Перебирал. Модифицировал, чтобы увеличить мощность. Он словно был сделан специально для меня, я даже мог выбрать профессию гонщика!

Могу представить реакцию Энцо.

Именно. Он и мысли такой не допускал. Даже на уровне простых разговоров. Его позиция была предельно ясной: ты никогда не будешь водить гоночный автомобиль. Это был абсолютный запрет. Даже когда я начал ездить на автодром в Модену, чтобы наблюдать за испытаниями «Феррари», - я был уже юношей, он строго-настрого приказал сотрудникам держать меня подальше от руля. Любой ценой. Хотите, расскажу одну историю?

Я здесь специально для этого.

Это были восьмидесятые годы. Папа был уже стар, я повзрослел, женился. Однажды я проехал кружок на серийной «Феррари», предназначенной для соревнований «Гран Туризмо». Обычное дело, никакого риска. Но он об этом узнал, ждал меня в конце заезда и устроил шумную сцену. Я не должен водить гоночный автомобиль, и точка! Даже, несмотря на то, что мне уже перевалило за сорок!

Еще один страх человека, полного противоречий, если так можно сказать.

Возможно, но должен добавить, что он был совершенно прав. Честно говоря, я не думаю, что он лишил меня чего-то существенного. Я не стал бы великим гонщиком. Да, я отлично управлялся с мотоциклом. Но, что касается машин, то до Формулы-1 я бы никогда не дорос.

Ни моря. Ни самолетов. Ни мопеда или автомобиля для сына. Другие страхи?

Ну, взять хотя бы Рим. В последний раз он ездил туда во второй половине тридцатых годов, точнее - в 1935 году. А после этого до конца своей жизни отказывался даже ногой туда ступить...

Возможно, поэтому он так и не стал пожизненным сенатором, а ведь за него ходатайствовали знамени­тые Энцо Бьяджи и Индро Монтанелли**.

Кто знает. Сомневаюсь, что отец претендовал на переезд Палаццо Мадама* в Маранелло! Рим ему определенно не нравился, но маловероятно, чтобы он был, так сказать, родоначальником партии «Лига Севера»**.

Его не привлекал федерализм?

Это понятие вошло в политическую жизнь в конце восьмидесятых годов, когда папы уже не стало. Энцо, рожденный в девятнадцатом веке, воспитывался в возрожденческом духе, он был патриотом, националистом, испытывал сильнейшую привязанность к корням, к Модене и ее укладу.

Даже рискуя прослыть провинциалом.

Более или менее. Однако мне кажется, что время сделало его мудрым. Сегодня в моде «глокал», то есть человек, способный быть глобалистом, но сохранивший чувство приверженности к родной земле, верность корням. Вообще, политика развития «Феррари» как предприятия и как легенды состоит в том, чтобы, не отрекаясь от своих истоков, постоянно пересматривать и обновлять образ мышления и образ жизни; я считаю, что это необходимо.

В этой бесконечной любви к корням ваш отец очень напоминает Джованнино Гуарески*, отца Пеппоне и дона Камилло**, писателя, переведенного на все языки планеты, но очень верного «полоске земли вдоль реки По», как он писал во многих своих рассказах.

На самом деле восхищение, которое мой отец испытывал по отношению к Гуарески, граничило с поклонением. Он был одним из немногих, отдавших дань уважения праху Джованнино, когда тот умер. Они знали друг друга и часто виделись. Папа всегда говорил, что ему очень нравится манера письма Гуарески - без прикрас, а также его способность проникать в самую душу читателя.

Возможно, в этой дружбе мы опять сможем уловить следы противоречивости, свойственной, видимо всей жизни Энцо..

Что вы хотите сказать?

Ну, Джованнино был антимодернистом, он отрицал спасительную роль технического прогресса и ненавидел массовую моторизацию...

Правда-правда, и как это ни парадоксально, но его откровенность только укрепляла их союз. Папа рассказывал, как однажды Гуарески сел к нему в автомобиль. Это было необыкновенное приключение. Вел машину отец, я вообще не знаю, были ли когда-либо у Джованнино права. В конце поездки вместо комплиментов папа услышал от пассажира кучу оскорблений. Гуарески был в гневе или желал казаться разгневанным. Он сказал: «Феррари, возможно, твои машины и жемчужины механики, но у меня от них расстройство желудка, и я клянусь своими сыновьями, что не сяду ни в одну из них никогда в жизни!»

А как Феррари отреагировал?

Он веселился. Он очень любил Джованнино, кое в чем они были очень похожи. Думаю, что в большей степени эту дружбу ценил писатель Гуарески.

Возвращаясь к Палаццо Мадама. Отцу понравилась бы латиклавия*, вход в Сенат для назначения на председательскую должность?

В общем, думаю, отцу польстила бы честь назначения, но ему трудно было бы отрываться от Модены и Маранелло, даже ненадолго, даже в особых случаях. Не помню, однако, его мнения на этот счет.

Кто-то по этому поводу заводил разговоры о вето социалистической партии, о вето, выраженном Тольятти* и подтвержденном Берлингуэром**.

Прежде чем говорить о политике, могу я рассказать историю про своего водителя?

Конечно.

Видите ли, я догадался, что являюсь сыном человека, которому многое доступно, когда закончил начальную школу. В следующий класс мне надо было ездить в Виньолу, за несколько километров. Но я не пользовался рейсовым автобусом, как это делали остальные, в моем распоряжении была личная машина. На дворе стоял 1956 год, и было не так-то много людей, имеющих водительские права. Поэтому отец обратился к Нино...

Кто такой Нино?

Владелец бензоколонки, находившейся недалеко от нашего дома в Сеттекани. Один из виднейших коммунистов всех времен и народов! «Красный» чистейшей воды. Один из тех, кто верил в революцию и кто, возможно, считал, что движение Сопротивления не достигло своих окончательных целей. Он также был ярым противником церкви. Жуткий антиклерикал. Нино старался быть очень оригинальным. Даже с помощью неумеренного сквернословия!

И что дальше?

Дальше моему отцу, который был типом довольно сложным, но весьма при этом прагматичным, Нино понадобился в качестве шофера для меня, поскольку других людей с водительским удостоверением в округе не было. И вот он пошел говорить с ним, с самым что ни на есть революционным коммунистом.

Они договорились?

Очевидно. Энцо сказал ему: «Нино, заплачу вам больше, если вы мне пообещаете две вещи. Первая: избегать ругательств, пока мой сын в машине. Вторая: никаких разговоров с моим мальчиком о партии».

И как он отреагировал?

Согласился. Если хотите, это была довольно оригинальная форма сотрудничества политических противников, поскольку мой отец вовсе не был коммунистом. Но об этом мы поговорим позже. Речь шла о ранней мини-версии исторического компромисса. Впрочем, однажды Нино было очень трудно сдержаться...

По какому случаю?

Была осень 1956 года. Переворот в Венгрии. Советские танки грохотали в Будапеште и жестоко расправлялись с восставшими. И однажды утром ехал я с мамой в школу. Нино включил радио, и диктор как раз рассказывал о том, что происходит за железным занавесом. Мама, взволнованная и возмущенная, жестко прокомментировала действия коммунистов. Я посмотрел в сторону Нино и заметил, что он буквально прикусил язык_, чтобы ничего не сказать. Он был готов взорваться! Но промолчал. Он подписал с папой договор и соблюдал его.

*Фаусто Коппи (1920-1960) и Джино Бартали (1914-2000) - знаменитые итальянские велогонщики. Первый из них стал чемпионом мира в 1953 году, второй дважды (в 1938 и 1948 годах) выигрывал в гонке Тур де Франс.

*«Пьяджо аэро индастриз» - итальянская авиастроительная фирма, в управлении которой с середины 1990-х годов принимает участие Пьеро Феррари (ныне он занимает должность президента этой компании)

** Энцо Бьяджи и Индро Монтанелли - влиятельные итальянские журналисты, публицисты

* Палаццо Мадама - Резиденция Сената Итальянской Республики в Риме.

** Лига Севера - итальянская политическая партия, выступающая за предоставление независимости северным провинциям страны. Оформилась официально в 1991 году.

*Джованнино Гуарески (1908-1968) - итальянский писатель, главный редактор журналов «Бертольдо» и «Кандидо».

**Пеппоне и дон Камилло - персонажи наиболее известного цикла рассказов Гуарески «Маленький мир дона Камилло»

* латиклавия - тога с широкой пурпурной полосой у римлян, ее носили сенаторы.

*Пальмиро Тольятти (1893-1964) - деятель итальянского коммунистического движения, лидер Коммунистической партии Италии. Принимал участие (в сотрудничестве с компанией «Фиат») в создании Волжского автозатвода.

**Энрико Берлингуэр (1922-1984) - деятель коммунистического движения, с 1972 года - генеральный секретарь Итальянской компартии.

[Oldman]

Даниэль, спасибо большое!!

Я так понимаю, что будет и продолжение?