Пьер Гасли

[Fenix77]

4 часа назад, Fenix77 сказал:

 

Мистер Холмс и доктор Ватсон

 

[AlexPs]

41 минуту назад, Fenix77 сказал:

доктор Ватсон

Какой-же это Ватсон?Это Дент.Артур Дент) Про Холмса ничего не скажу-не знаю такого.

На фотке с презентации на главной-че-та Гасли смотрит искоса и недовольно.К чему бы это?

А тут еще и новость про 2 года и моторы Хонды

Изменено 19.02.2021 13:33 пользователем AlexPs

[Fenix77]

5 минут назад, AlexPs сказал:

Какой-же это Ватсон?Это Дент.Артур Дент) Про Холмса ничего не скажу-не знаю такого.

 

 

 c юмором видимо совсем плохо...

 

8 минут назад, AlexPs сказал:

Про Холмса ничего не скажу-не знаю такого.

 

Бенедикт Камбербэтч - см. сериал" Шерлок" 

 

и вообще шутка не моя ))  еще зовут так..

 

. 

[César Borgia]

https://www.championat.com/auto/news-4301725-gasli-ya-rval-zadnicu-radi-red-bull-no-mne-ne-dali-neobhodimyh-dlya-uspeha-instrumentov.html

Гасли: я рвал задницу ради «Ред Булл», но мне не дали необходимых для успеха инструментов Подробнее на «Чемпионате»: https://www.championat.com/auto/news-4301725-gasli-ya-rval-zadnicu-radi-red-bull-no-mne-ne-dali-neobhodimyh-dlya-uspeha-instrumentov.html?utm_source=copypaste

 

 

[jals]

Кажется Пьер и правда собрался в Альпину)

[Inek]

Вот отличие от Квята. Гасли хоть поздно но высказался.

Кто-то скажет "выносит сор из избы", а я думаю иначе. Правду иногда полезно говорить. Квят в этом плане как на отдельной планете, закрытый. Смысл от всего этого цирка, если всё время молчать как шпион.

[Fenix77]

Перевод  ;  вью

Вы хотите узнать настоящего Пьера ? — март 2021

 

Скрытый текст

Здесь будет о том, что вы слышали, о том, что вы читали — о том, о чём, как вы думаете, вы знали.

Но здесь будет правда.

Абсолютная, неопровержимая истина.

И ещё раз, я обещаю, что в этой истории я расскажу правду.

Я уже давно хотел рассказать об этом. Всё ещё впереди. Но если вы хотите узнать меня, понять, кто я такой, вам стоит прочитать о том событии, которое навсегда изменило мою жизнь. В тот день моя старая жизнь закончилась, а новая — началась.

31 августа 2019 года.

Это был Гран-При Бельгии, суббота. День квалификации. День, когда нужно ехать очень-очень быстро. Весёлый день. Трасса в Спа была моей самой любимой. Она в самом деле прекрасна. Я бы даже сказал, идеальна. Я очень занят во время гоночных уик-эндов, день расписан буквально до каждой минуты, поэтому Дженни, моя пиар-ассистентка, следит за тем, чтобы я всё успел сделать вовремя. В тот день, сразу после квалификации, мне нужно было пообщаться с болельщиками, а затем я должен был в течение порядка пяти минут вернуться в боксы «Toro Rosso» к команде.

По субботам я всегда стараюсь найти время для того, чтобы посмотреть гонки Формулы-2. Мне нравится момент, когда гаснут огни. И я всегда слежу за одним из моих лучших друзей, за Антуаном Юбером.

Так было и в тот день, мы с Дженни возвращались в боксы на командный брифинг, и я попросил её немножко подождать — мне хотелось посмотреть первые круги гонки Формулы-2. Мы так и стояли перед экраном телевизора, вытянув шеи, наблюдая, как машины срываются с места. Когда начался второй круг, в трансляции показали обломки на трассе, и стало понятно, что в Eau Rouge случилась большая авария. Я сразу понял, что дело плохо. Я просто это знал !!  Повсюду валялись обломки болидов, и я знал, что именно в этой части трассы машины разгоняются до двухсот пятидесяти километров в час, и даже больше. Если что-то идёт не так на такой скорости, то ничего хорошего это не сулит. Сложно было понять, кто вообще попал в эту аварию. Нам с Дженни пора было идти к команде. Ещё ничего не было ясно...

Мы шли, и я видел, как маршал размахивал красным флагом — гонка остановлена. Я помню, что я подумал: «Наверное, кто-то серьёзно пострадал. Может и выбыть до конца года». В глубине души я знал, что что-то было не так. Я просто чувствовал это.

Так, я попросил нашего менеджера, чтобы он сообщил мне, что случилось, как только всё станет известно. Начался брифинг, и мне нужно было сосредоточиться на передаточных числах, точках торможения, стратегии, но мой мозг просто отказывался обрабатывать информацию. Я был явно не с командой в тот момент, а где-то далеко. И тогда зашёл менеджер.

«Так, ну похоже, что в аварию попали Юбер и Корреа. Больше мы ничего не знаем».

 - Юбер ?

Антуан Юбер был парнем в оранжевом шлеме. Самый быстрый во Франции. Я начал выступать в картинге в 2005 году, и Антуан Юбер тогда уже был крутым. Ему было всего лишь восемь лет (у нас разница в возрасте чуть меньше года), а у него уже было то, о чём мечтал каждый мальчик в картинге. У него была скорость. Каждый раз, когда оранжевый шлем появлялся на трассе, я понимал, что гонка будет непростой. В том году он выиграл Национальный чемпионат, но по-настоящему я узнал Антуана только несколько лет спустя, когда мне было тринадцать.

В 2009 году Французская федерация автоспорта организовала образовательную программу в Ле-Мане для ребят, которые месяцами не учились, потому что занимались картингом на высоком уровне. Это была школа, и мы должны были жить в кампусе. Представьте, что ребёнку нужно уехать из родного дома и жить где-то далеко от него —  но ведь всё это ради мечты. Всю свою жизнь я хотел стать гонщиком Формулы-1. Я наблюдал за Михаэлем Шумахером, который побеждал всех на своей «Ferrari» в начале нулевых, и знал, что это то, чем я хочу заниматься. Я либо выкладываюсь на все сто процентов, либо не выкладываюсь вообще.

Мне было тринадцать, и я знал, что мне нужно уехать из дома в Руане, если я хочу исполнить свою мечту.

Во всей Франции было ещё два парня, которые думали точно так же.

И один из них был в оранжевом шлеме.

Антуан был серьёзным. Он был очень умным и постоянно учился, и это позволяло ему держаться в стороне от всяких неприятностей. Даже будучи совсем молодым, он был строг по отношению к себе, и я учился у него самодисциплине. Мы учились в школе несколько лет, а потом стали проводить очень много времени вместе. Мы всё время подталкивали друг друга — лучше, лучше, тебе нужно быть лучше...

Я помню, как мы были в спортзале, и один из нас смотрел на другого и спрашивал: «Устал?».

 - «Не-а. А ты?».

 - «Не-а».

Конечно, мы оба были уставшими. Изнурёнными. Но мы подпитывались энергией друг друга. Вот так мы и жили.

Школа находилась в старом, мрачном замке. Зимой постоянно заканчивалась горячая вода. Помню, что мы с Антуаном постоянно ругались, кто из нас первым пойдёт утром в душ, потому что у нас была совместная ванная комната. Все остальные ученики в школе были, в основном, самыми обычными ребятами. Они постоянно спрашивали у нас, почему мы учимся именно здесь и куда мы уезжаем на все выходные напролёт.

 Мы с Антуаном всегда отвечали одинаково.

 «Однажды я стану гонщиком Формулы-1».

 И все закатывали глаза.

 Даже когда мы были в картинге — а это место, где все, ну просто ВСЕ, обожали гонки и мечтали о Формуле, — никто в нас не верил. Было такое всеобщее   поверье: у французов не получится. Казалось, что все, кто нас окружал, были просто обязаны на каждом нашем шагу напоминать нам: нет, ребята, у вас не  получится.

 «В Формуле-1 всего двадцать мест, как вы вообще собираетесь туда попасть?».

 « Никакого таланта у тебя нет».

 «Без шансов».

  Господи, вот так вспоминаешь это и думаешь — люди как будто в самом деле хотели, чтобы мы взяли и провалились.

А нас это ещё больше сблизило — сблизили их недоверие и наша вера. Мы оба знали, на какие жертвы пошли мы, наши семьи, чтобы мы достигли того, чего достигли.

Если быть совсем откровенным, я думаю, что в глубине души и я, и Антуан не верили, что у нас получится. Шансов-то у нас и правда было не так уж и много. Да, мы были талантливы, нас переполняла страсть к гонкам — но у нас не было ни сумасшедшей финансовой поддержки, ни других ресурсов, которые нужны, чтобы хотя бы побороться за место в Формуле. Но наша общая мечта сделала нас друзьями. А наша дружба сделала нас лучше.

 

Я сидел на том командном брифинге в Спа. И я мог думать только об одном человеке — о моём друге.

Меня начало трясти. Я не чувствовал своих рук. Не слышал, что говорят остальные. Дыхание сбилось, ладони покрылись потом, и я с трудом вытащил телефон, чтобы открыть социальные сети и почитать новости.

Как только брифинг закончился, я побежал в отель. Там были мои родители  и я знал, что у них будет больше информации о случившемся. Я помню, что спустился по лестнице, и увидел, что они всхлипывают. Я видел, что они разбиты. И я понял, что это значит. Это значило, что моего друга больше нет.

Я не был готов к этому. Честно говоря, я подумал, может, Антуан в коме, или что-то в этом духе.  Но смерть?  Смерть ?? Никогда не мог бы подумать, что такое возможно. Знаете, когда Жюль Бьянки погиб в 2015 году...  Эта смерть была первой за долгое время... Чтобы кто-то из гонщиков нашего поколения, на любом уровне, погиб... Смерть была частой гостьей на гонках лет сорок или пятьдесят назад. Но сейчас? Ну, нет. Нет.

Я был разбит. Рыдал, пока слёзы не закончились. Ничего хуже в жизни я не испытывал. Никогда....

В ту ночь, когда надо было идти спать, я закрыл глаза и подумал о своём друге.

У Антуана всё всегда было просчитано. Он никогда не шёл на необдуманный риск. Как такое вообще могло случиться с ним? И почему? Он не должен был уходить. Он шёл к своей мечте. Я знал, что он однажды окажется в Формуле-1. Люди сомневались, а я знал — я знаю — как усердно он работал. Я знал, что если уж я смог, то и он сможет. Он был на пути к своей мечте....

В Спа в 2019 году я был вместе с «Toro Rosso», и мне, наверное, впервые в жизни показалось, что я начинаю какую-то новую главу. Я всегда думал, что жизнь — это восходящая траектория, и в конце концов, я стану чемпионом мира. Но вот я опять оказался в середине пелетона за рулём «Toro Rosso», и мне казалось, что вот того Пьера образца прошлых лет больше нет. Я должен был переходить на новый качественный уровень, если уж так хочу что-то там кому-то доказать в этом спорте...

А потом случилась суббота, и мой мир перевернулся вверх тормашками. Я потерял своего друга, брата. Я потерял того, кто правда понимал, что такое — вот эта моя жизнь. Таких людей, как он, у меня немного, ещё два или, может, три. Мы с Антуаном прошли через многое. Это наш общий путь, наше путешествие. А когда он ушёл, часть меня тоже ушла.

А на следующий день на трассе была просто ужасная атмосфера. Антуан немногих оставил равнодушными. Все были мрачнее тучи. Это чувствовалось. Мы провели минуту молчания перед гонкой. Там же были несколько членов семьи Антуана. Знаете, я теперь воспринимаю жизнь как бы в её перспективе. Ну, например, сегодня гонка? Но она — это не всё, что есть в жизни. Это лишь её часть. Но не всё.

Я знал, что Антуан наблюдает за мной. Я знал, что он бы сказал, чтобы я взял себя в руки и выдал максимум.

Когда я сел в болид, я дал себе возможность ещё разочек подумать о нём. Я закрыл глаза, сделал вдох и опустил забрало. Это был мой сигнал. Я опускаю забрало шлема, и я в своей зоне, сосредоточенный на работе.

Весь следующий год я прожил словно в этом шлеме с опущенным забралом.

Год спустя, в 2020 году, я вновь приехал в Бельгию.

Я уже говорил, что трасса в Спа была одной из моих самых любимых. Мне так нравилось сюда приезжать, я был так рад, хотелось поскорее на автодром, в гонки. Но в ту неделю... я думал только об Антуане, и больше я ни о чём думать не мог. Было ужасно грустно.

Перед началом уик-энда я пошёл на место аварии, поднялся наверх в Eau Rouge. Это одно из самых красивых мест в автоспорте. Ты оглядываешься назад, стоя там, наверху, и видишь паддок, первый поворот, трибуны, зоны для болельщиков. Если повернёшься, увидишь прямую «Kemmel», которая приведёт тебя прямо в Арденны. Это что-то особенное. Я поднялся туда со цветами в руках. Я положил их на землю, прочитал молитву в память о друге, а потом я ушёл.

Хотел бы я сказать, что это даровало мне умиротворение. Но какое же тут умиротворение, если в жизни происходят такие вещи?

Но я чувствовал, что он был рядом в тот день. И тогда я наконец, впервые за год, понял, что могу приоткрыть свой визор и вновь видеть. По-настоящему видеть. Я нашёл ту утерянную частичку себя в тот день. И взял её с собой в Монцу, на следующую гонку..

Утром в воскресенье, перед тем как поехать на автодром, я сидел на кухне и пил кофе. Я думал об Антуане, думал о том, кем я стал. И что-то мне подумалось: да блин, у меня же классная жизнь.

В этот момент я почувствовал такую благодарность, знаете? Я сделал это. Мы сделали это. Я гонщик Формулы-1. Гонщик Формулы-1, чёрт возьми. А через пять часов у меня Гран-При Италии.

Я начал гонку на десятом месте. Странный был день, у кучи машин были проблемы. Наша «Alpha Tauri» ехала отлично, люди вокруг сталкивались с неприятностями, а мы ехали вперёд, продолжая атаковать. И затем, на двадцать девятом круге я возглавил пелетон, когда Льюис поехал в боксы отбывать штраф stop-and-go. Впервые за три года я не был позади кого-то. Я был впереди всех. Я лидировал в гонке. Всю свою карьеру в Формуле-1 я провёл в борьбе с соперниками — впереди обязательно был какой-то парень, за которым надо было удержаться и постоянно преследовать. А теперь это был только я.  Я, и машина и трасса. Я проезжал каждый круг так, будто это был последний круг в моей жизни. Серьёзно.

В тот день в Монце кто-то наблюдал за мной.

Я продолжал думать: это мой день, МОЙ день. Я ни за что не упущу эту возможность. Ни за что.

Нужно столько всего сделать, чтобы выиграть гонку Формулы-1. И когда я пересёк финишную черту, я подумал о команде, о своей семье — я был так благодарен им за их упорную работу, за жертвы, на которые они пошли. Я знал, что физически финишную черту пересёк один лишь я, но всё же они были плечом к плечу со мной. Этот круг почёта...  как бы мне хотелось пережить это ещё миллион раз. Лучшее чувство. 

А когда всё закончилось, я не мог уйти. Меня как будто приклеили к этому подиуму. Знаете, мне даже показалось, что это, может, и правильно, что не было там никаких болельщиков. Иногда путешествие приводит тебя к пункту назначения, где нужно побыть в одиночестве. Я стоял там, наверху, один, и думал обо всех механиках и инженерах, о мужчинах и женщинах, которые работают в «Alpha Tauri», скрываясь за кулисами. Это они сделали так, чтобы этот момент стал возможным.

А потом я подумал о парне в оранжевом шлеме.

Я чувствовал, что он здесь. И знал, что он смотрит на меня."

Антуан научил меня многому. Не было ещё гонки, чтобы я не вспоминал его. Больше всего я бы хотел, чтобы он занял своё место на стартовой решётке в этом году. Но его уход вынудил меня посмотреть на жизнь с другого ракурса. На подиуме в Италии я не воспринимал случившееся как должное. Я праздновал так, будто это был мой единственный шанс. Будто больше такого у меня никогда не будет. Так мы и должны жить.

Жизнь идёт вперёд и только вперёд — это здорово, без всяких сомнений. Но слушай, время от времени приподнимай визор своего шлема и смотри вокруг. Наслаждайся тем, что имеешь. Дорожи людьми. Дорожи любовью.

Мне так повезло, что я здесь и занимаюсь любимым делом.

 

 

 

[nikobon]

1 час назад, Fenix77 сказал:

Перевод  ;  вью

Вы хотите узнать настоящего Пьера ? — март 2021

 

  Показать контент

Здесь будет о том, что вы слышали, о том, что вы читали — о том, о чём, как вы думаете, вы знали.

Но здесь будет правда.

Абсолютная, неопровержимая истина.

И ещё раз, я обещаю, что в этой истории я расскажу правду.

Я уже давно хотел рассказать об этом. Всё ещё впереди. Но если вы хотите узнать меня, понять, кто я такой, вам стоит прочитать о том событии, которое навсегда изменило мою жизнь. В тот день моя старая жизнь закончилась, а новая — началась.

31 августа 2019 года.

Это был Гран-При Бельгии, суббота. День квалификации. День, когда нужно ехать очень-очень быстро. Весёлый день. Трасса в Спа была моей самой любимой. Она в самом деле прекрасна. Я бы даже сказал, идеальна. Я очень занят во время гоночных уик-эндов, день расписан буквально до каждой минуты, поэтому Дженни, моя пиар-ассистентка, следит за тем, чтобы я всё успел сделать вовремя. В тот день, сразу после квалификации, мне нужно было пообщаться с болельщиками, а затем я должен был в течение порядка пяти минут вернуться в боксы «Toro Rosso» к команде.

По субботам я всегда стараюсь найти время для того, чтобы посмотреть гонки Формулы-2. Мне нравится момент, когда гаснут огни. И я всегда слежу за одним из моих лучших друзей, за Антуаном Юбером.

Так было и в тот день, мы с Дженни возвращались в боксы на командный брифинг, и я попросил её немножко подождать — мне хотелось посмотреть первые круги гонки Формулы-2. Мы так и стояли перед экраном телевизора, вытянув шеи, наблюдая, как машины срываются с места. Когда начался второй круг, в трансляции показали обломки на трассе, и стало понятно, что в Eau Rouge случилась большая авария. Я сразу понял, что дело плохо. Я просто это знал !!  Повсюду валялись обломки болидов, и я знал, что именно в этой части трассы машины разгоняются до двухсот пятидесяти километров в час, и даже больше. Если что-то идёт не так на такой скорости, то ничего хорошего это не сулит. Сложно было понять, кто вообще попал в эту аварию. Нам с Дженни пора было идти к команде. Ещё ничего не было ясно...

Мы шли, и я видел, как маршал размахивал красным флагом — гонка остановлена. Я помню, что я подумал: «Наверное, кто-то серьёзно пострадал. Может и выбыть до конца года». В глубине души я знал, что что-то было не так. Я просто чувствовал это.

Так, я попросил нашего менеджера, чтобы он сообщил мне, что случилось, как только всё станет известно. Начался брифинг, и мне нужно было сосредоточиться на передаточных числах, точках торможения, стратегии, но мой мозг просто отказывался обрабатывать информацию. Я был явно не с командой в тот момент, а где-то далеко. И тогда зашёл менеджер.

«Так, ну похоже, что в аварию попали Юбер и Корреа. Больше мы ничего не знаем».

 - Юбер ?

Антуан Юбер был парнем в оранжевом шлеме. Самый быстрый во Франции. Я начал выступать в картинге в 2005 году, и Антуан Юбер тогда уже был крутым. Ему было всего лишь восемь лет (у нас разница в возрасте чуть меньше года), а у него уже было то, о чём мечтал каждый мальчик в картинге. У него была скорость. Каждый раз, когда оранжевый шлем появлялся на трассе, я понимал, что гонка будет непростой. В том году он выиграл Национальный чемпионат, но по-настоящему я узнал Антуана только несколько лет спустя, когда мне было тринадцать.

В 2009 году Французская федерация автоспорта организовала образовательную программу в Ле-Мане для ребят, которые месяцами не учились, потому что занимались картингом на высоком уровне. Это была школа, и мы должны были жить в кампусе. Представьте, что ребёнку нужно уехать из родного дома и жить где-то далеко от него —  но ведь всё это ради мечты. Всю свою жизнь я хотел стать гонщиком Формулы-1. Я наблюдал за Михаэлем Шумахером, который побеждал всех на своей «Ferrari» в начале нулевых, и знал, что это то, чем я хочу заниматься. Я либо выкладываюсь на все сто процентов, либо не выкладываюсь вообще.

Мне было тринадцать, и я знал, что мне нужно уехать из дома в Руане, если я хочу исполнить свою мечту.

Во всей Франции было ещё два парня, которые думали точно так же.

И один из них был в оранжевом шлеме.

Антуан был серьёзным. Он был очень умным и постоянно учился, и это позволяло ему держаться в стороне от всяких неприятностей. Даже будучи совсем молодым, он был строг по отношению к себе, и я учился у него самодисциплине. Мы учились в школе несколько лет, а потом стали проводить очень много времени вместе. Мы всё время подталкивали друг друга — лучше, лучше, тебе нужно быть лучше...

Я помню, как мы были в спортзале, и один из нас смотрел на другого и спрашивал: «Устал?».

 - «Не-а. А ты?».

 - «Не-а».

Конечно, мы оба были уставшими. Изнурёнными. Но мы подпитывались энергией друг друга. Вот так мы и жили.

Школа находилась в старом, мрачном замке. Зимой постоянно заканчивалась горячая вода. Помню, что мы с Антуаном постоянно ругались, кто из нас первым пойдёт утром в душ, потому что у нас была совместная ванная комната. Все остальные ученики в школе были, в основном, самыми обычными ребятами. Они постоянно спрашивали у нас, почему мы учимся именно здесь и куда мы уезжаем на все выходные напролёт.

 Мы с Антуаном всегда отвечали одинаково.

 «Однажды я стану гонщиком Формулы-1».

 И все закатывали глаза.

 Даже когда мы были в картинге — а это место, где все, ну просто ВСЕ, обожали гонки и мечтали о Формуле, — никто в нас не верил. Было такое всеобщее   поверье: у французов не получится. Казалось, что все, кто нас окружал, были просто обязаны на каждом нашем шагу напоминать нам: нет, ребята, у вас не  получится.

 «В Формуле-1 всего двадцать мест, как вы вообще собираетесь туда попасть?».

 « Никакого таланта у тебя нет».

 «Без шансов».

  Господи, вот так вспоминаешь это и думаешь — люди как будто в самом деле хотели, чтобы мы взяли и провалились.

А нас это ещё больше сблизило — сблизили их недоверие и наша вера. Мы оба знали, на какие жертвы пошли мы, наши семьи, чтобы мы достигли того, чего достигли.

Если быть совсем откровенным, я думаю, что в глубине души и я, и Антуан не верили, что у нас получится. Шансов-то у нас и правда было не так уж и много. Да, мы были талантливы, нас переполняла страсть к гонкам — но у нас не было ни сумасшедшей финансовой поддержки, ни других ресурсов, которые нужны, чтобы хотя бы побороться за место в Формуле. Но наша общая мечта сделала нас друзьями. А наша дружба сделала нас лучше.

 

Я сидел на том командном брифинге в Спа. И я мог думать только об одном человеке — о моём друге.

Меня начало трясти. Я не чувствовал своих рук. Не слышал, что говорят остальные. Дыхание сбилось, ладони покрылись потом, и я с трудом вытащил телефон, чтобы открыть социальные сети и почитать новости.

Как только брифинг закончился, я побежал в отель. Там были мои родители  и я знал, что у них будет больше информации о случившемся. Я помню, что спустился по лестнице, и увидел, что они всхлипывают. Я видел, что они разбиты. И я понял, что это значит. Это значило, что моего друга больше нет.

Я не был готов к этому. Честно говоря, я подумал, может, Антуан в коме, или что-то в этом духе.  Но смерть?  Смерть ?? Никогда не мог бы подумать, что такое возможно. Знаете, когда Жюль Бьянки погиб в 2015 году...  Эта смерть была первой за долгое время... Чтобы кто-то из гонщиков нашего поколения, на любом уровне, погиб... Смерть была частой гостьей на гонках лет сорок или пятьдесят назад. Но сейчас? Ну, нет. Нет.

Я был разбит. Рыдал, пока слёзы не закончились. Ничего хуже в жизни я не испытывал. Никогда....

В ту ночь, когда надо было идти спать, я закрыл глаза и подумал о своём друге.

У Антуана всё всегда было просчитано. Он никогда не шёл на необдуманный риск. Как такое вообще могло случиться с ним? И почему? Он не должен был уходить. Он шёл к своей мечте. Я знал, что он однажды окажется в Формуле-1. Люди сомневались, а я знал — я знаю — как усердно он работал. Я знал, что если уж я смог, то и он сможет. Он был на пути к своей мечте....

В Спа в 2019 году я был вместе с «Toro Rosso», и мне, наверное, впервые в жизни показалось, что я начинаю какую-то новую главу. Я всегда думал, что жизнь — это восходящая траектория, и в конце концов, я стану чемпионом мира. Но вот я опять оказался в середине пелетона за рулём «Toro Rosso», и мне казалось, что вот того Пьера образца прошлых лет больше нет. Я должен был переходить на новый качественный уровень, если уж так хочу что-то там кому-то доказать в этом спорте...

А потом случилась суббота, и мой мир перевернулся вверх тормашками. Я потерял своего друга, брата. Я потерял того, кто правда понимал, что такое — вот эта моя жизнь. Таких людей, как он, у меня немного, ещё два или, может, три. Мы с Антуаном прошли через многое. Это наш общий путь, наше путешествие. А когда он ушёл, часть меня тоже ушла.

А на следующий день на трассе была просто ужасная атмосфера. Антуан немногих оставил равнодушными. Все были мрачнее тучи. Это чувствовалось. Мы провели минуту молчания перед гонкой. Там же были несколько членов семьи Антуана. Знаете, я теперь воспринимаю жизнь как бы в её перспективе. Ну, например, сегодня гонка? Но она — это не всё, что есть в жизни. Это лишь её часть. Но не всё.

Я знал, что Антуан наблюдает за мной. Я знал, что он бы сказал, чтобы я взял себя в руки и выдал максимум.

Когда я сел в болид, я дал себе возможность ещё разочек подумать о нём. Я закрыл глаза, сделал вдох и опустил забрало. Это был мой сигнал. Я опускаю забрало шлема, и я в своей зоне, сосредоточенный на работе.

Весь следующий год я прожил словно в этом шлеме с опущенным забралом.

Год спустя, в 2020 году, я вновь приехал в Бельгию.

Я уже говорил, что трасса в Спа была одной из моих самых любимых. Мне так нравилось сюда приезжать, я был так рад, хотелось поскорее на автодром, в гонки. Но в ту неделю... я думал только об Антуане, и больше я ни о чём думать не мог. Было ужасно грустно.

Перед началом уик-энда я пошёл на место аварии, поднялся наверх в Eau Rouge. Это одно из самых красивых мест в автоспорте. Ты оглядываешься назад, стоя там, наверху, и видишь паддок, первый поворот, трибуны, зоны для болельщиков. Если повернёшься, увидишь прямую «Kemmel», которая приведёт тебя прямо в Арденны. Это что-то особенное. Я поднялся туда со цветами в руках. Я положил их на землю, прочитал молитву в память о друге, а потом я ушёл.

Хотел бы я сказать, что это даровало мне умиротворение. Но какое же тут умиротворение, если в жизни происходят такие вещи?

Но я чувствовал, что он был рядом в тот день. И тогда я наконец, впервые за год, понял, что могу приоткрыть свой визор и вновь видеть. По-настоящему видеть. Я нашёл ту утерянную частичку себя в тот день. И взял её с собой в Монцу, на следующую гонку..

Утром в воскресенье, перед тем как поехать на автодром, я сидел на кухне и пил кофе. Я думал об Антуане, думал о том, кем я стал. И что-то мне подумалось: да блин, у меня же классная жизнь.

В этот момент я почувствовал такую благодарность, знаете? Я сделал это. Мы сделали это. Я гонщик Формулы-1. Гонщик Формулы-1, чёрт возьми. А через пять часов у меня Гран-При Италии.

Я начал гонку на десятом месте. Странный был день, у кучи машин были проблемы. Наша «Alpha Tauri» ехала отлично, люди вокруг сталкивались с неприятностями, а мы ехали вперёд, продолжая атаковать. И затем, на двадцать девятом круге я возглавил пелетон, когда Льюис поехал в боксы отбывать штраф stop-and-go. Впервые за три года я не был позади кого-то. Я был впереди всех. Я лидировал в гонке. Всю свою карьеру в Формуле-1 я провёл в борьбе с соперниками — впереди обязательно был какой-то парень, за которым надо было удержаться и постоянно преследовать. А теперь это был только я.  Я, и машина и трасса. Я проезжал каждый круг так, будто это был последний круг в моей жизни. Серьёзно.

В тот день в Монце кто-то наблюдал за мной.

Я продолжал думать: это мой день, МОЙ день. Я ни за что не упущу эту возможность. Ни за что.

Нужно столько всего сделать, чтобы выиграть гонку Формулы-1. И когда я пересёк финишную черту, я подумал о команде, о своей семье — я был так благодарен им за их упорную работу, за жертвы, на которые они пошли. Я знал, что физически финишную черту пересёк один лишь я, но всё же они были плечом к плечу со мной. Этот круг почёта...  как бы мне хотелось пережить это ещё миллион раз. Лучшее чувство. 

А когда всё закончилось, я не мог уйти. Меня как будто приклеили к этому подиуму. Знаете, мне даже показалось, что это, может, и правильно, что не было там никаких болельщиков. Иногда путешествие приводит тебя к пункту назначения, где нужно побыть в одиночестве. Я стоял там, наверху, один, и думал обо всех механиках и инженерах, о мужчинах и женщинах, которые работают в «Alpha Tauri», скрываясь за кулисами. Это они сделали так, чтобы этот момент стал возможным.

А потом я подумал о парне в оранжевом шлеме.

Я чувствовал, что он здесь. И знал, что он смотрит на меня."

Антуан научил меня многому. Не было ещё гонки, чтобы я не вспоминал его. Больше всего я бы хотел, чтобы он занял своё место на стартовой решётке в этом году. Но его уход вынудил меня посмотреть на жизнь с другого ракурса. На подиуме в Италии я не воспринимал случившееся как должное. Я праздновал так, будто это был мой единственный шанс. Будто больше такого у меня никогда не будет. Так мы и должны жить.

Жизнь идёт вперёд и только вперёд — это здорово, без всяких сомнений. Но слушай, время от времени приподнимай визор своего шлема и смотри вокруг. Наслаждайся тем, что имеешь. Дорожи людьми. Дорожи любовью.

Мне так повезло, что я здесь и занимаюсь любимым делом.

 

 

 

Спасибо за текст, очень трогательно и откровенно. Интересно было почитать про дружбу с Антуаном. Удачи Пьеру! 

[splin]

Однако парень скорость показывает, любопытно

Бум смотреть квалу

[jals]

[splin]

Квалу посмотрел, скорость есть 

[splin]

А ведь Гасли, то же на жестких шинах?

[LOL]

какой же Гасли все таки труженик. Огромный молодец, респект.

[splin]

Не свезло, бывает.

Смотрим дальше )

[jals]

Печаль

[.black]

15 минут назад, jals сказал:

Печаль

Дальше - больше

[Aland]

Только что, .black сказал:

Дальше - больше

Почему? 

[.black]

30 минут назад, Aland сказал:

Почему? 

Юки будет прогрессировать, Пьер будет нервничать и ошибаться. Кажется тут писали, что Пьер будет набирать очки для АТ? А ожидания это отдельная форма давления, плюс на кону его карьера - слив новичку не способствует контракту на следующий год, ибо даже если новичок гениален это станет понятно, когда поезд уже уйдет, вместе с местами в командах  середниках.

[Mighty Punk]

В имоле Пьер был очень хорош, машина быстра, так что есть все предпосылки к хорошему результату, Цунода отлично едет для новичка, но даже так не считаю что опередит Гасли.

[Боныч]

9 часов назад, Mighty Punk сказал:

В имоле Пьер был очень хорош, машина быстра, так что есть все предпосылки к хорошему результату, Цунода отлично едет для новичка, но даже так не считаю что опередит Гасли.

Тож так думаю, но - объективности ради - все ж надо бы еще несколько этапов посмотреть с их совместным финишем.

 

[Turisas]

В 19.02.2021 в 11:37, Fenix77 сказал:

Батя и сын жены от первого брака с узбеком))) Извините....

[ling]

после вчерашнего ощущение того, что Гасли карму Квята поднял...

[kazak]

В 28.03.2021 в 21:16, jals сказал:

Печаль

Да, не задалась гонка с самого начала. Что такое не везет и как с ним бороться. Но, думаю, что ещё не вечер!

[Ralf-go]

Нда, чего-то за Цуноду все руководители и СМИ топят, про Гасли как-то вскользь, понятно что дебют, но как-то странно

 

[WAKKO]

19 часов назад, Ralf-go сказал:

Нда, чего-то за Цуноду все руководители и СМИ топят, про Гасли как-то вскользь, понятно что дебют, но как-то странно

 

а что Гасли супергонку провел ?