Джеймс Хант

[Loiste]

Zeltweg 1977

[6yyx2005]

Zeltweg 1977

Извините конечно, добавить мне нечего, просто ОГРОМНОЕ спасибо за топик про НЕГО.

[Kraft]

Действительно классная тема!

Помнится Хант ещё умудрялся проектировать антикрылья в бытность свою пилотом Хескета.

[splin]

[splin]

[Chateau]

Yeah, baby!

Впервые о Ханте я узнал, увидев обзоры `76-77 годов...представления о гонщике у меня были иные

Изменено 02.02.2009 09:42 пользователем Chateau

[splin]

1976- McLaren M23- Cosworth - Hunt - Nurburgrin.

[splin]

[splin]

1975 - Джеймс Хант и Сюзи

[Loiste]

2001 год.

спасибо Володе (gp2).

[splin]

Любят они мороженное

Джоди Шектер, Патрик Дэпайе, Джеймс Хант, Ники Лауда, Инго Хофман, Эмерсон Фиттипальди и Ларри Перкинс

[Foxy]

Стивен Спилберг будет снимать фильм про Джеймса Ханта!

http://www.contactmusic.com/news.nsf/story/spielberg-planning-hunt-biopic_1184132

[splin]

Стивен Спилберг будет снимать фильм про Джеймса Ханта!

http://www.contactmu...-biopic_1184132

Здорово 

[Andruer]

[Егор]

[Егор]

[Егор]

[Khushi Hill]

Спасибо за эту ветку и фотографии

внесу лепту

На не входящий в календарь Чемпионата мира гонки International Trophy в 1974 год выступление Джеймса вошло в фольклор автоспорта при старте Хант отломал головку у рычага переключения передач своего Хескета и отвалился на 15-е место. Работая с коробкой передач только посредством обломка, он начал неистово атаковать. Он был пятым на пятом круге и вторым (вслед за Lotus’ом Петерсона) на 13-м. тогда Супершвед не смог сдержать Джеймса: в тот момент, когда два автомобиля на скорости 160 миль/ч неслись к повороту Вудкоут (шиканы тогда не было), Хант просунул свой Хескет внутрь и двумя колесами выехал на траву. Машину начало водить, но Джеймс поймал ее. Первая педаль была утоплена в пол. Это была замечательная победа.

[Khushi Hill]

Фредди и папин Hesketh -Cosworth 308B

[Khushi Hill]

История автоспорта. Джеймс Хант

Не заостряйте внимание на девочках и попойках – Джеймс Хант был большим, чем все это. Чтобы мы не забыли, Мэтт Бишоп напоминает нам, что Хант был одним из величайших гонщиков в истории автоспорта.

Давайте сразу разберемся кое с чем: Джеймс Хант был явно неравнодушен к спиртному и женщинам, потребляя и то, и другое в огромных количествах. А так как подобные сибаритские занятия обеспечивают куда лучшую продаваемость газет, чем любые подвиги на гоночных трассах, его помнят за разные выходки в той же мере, что и за его достижения за рулем. Жаль, потому что именно пилотирование гоночных автомобилей удавалось ему лучше всего.

В Формулу 1 он пришел в 1973-м, вместе с Hesketh Racing – внешний облик этой комбинации никак не мог повредить его легкомысленной репутации. Команда принадлежала лорду Александру Хескету и вокруг нее постоянно крутились толпы разных прихлебателей. В Формуле 1 Хескет появился исключительно потому, что его команда провалилась в Ф2. Для дебюта весьма предсказуемо была выбрана гонка в Монако. Штаб-квартирой служила роскошная 55-метровая яхта. В распоряжении персонала имелись: вертолет Bell Jet Ranger, Rolls-Royce Corniche и Porsche 911. И пока весь мир восторгался показушными вечеринками, Хант весьма добротно управлял своим March 731 и шел шестым, когда за 5 кругов до финиша у него взорвался мотор.

Дальше – лучше. Следующий Гран При проводился во Франции на трассе Поль Рикар и Джеймс занял-таки свое шестое место. Через две недели в Сильверстоуне он финишировал четвертым, менее трех секунд уступив McLaren’у победителя, Питера Ревсона, и при этом установил лучшее время на круге в гонке. В своем четвертом старте, в Зандфоорте он поднялся на подиум, выше были только Джекки Стюарт и Франсуа Север на Tyrrell’ах. В Уоткинс-Глене, последнем Гран При сезона, он чуть не выиграл, финишировав всего в 0,688 секунды позади самой быстрой комбинации года: Ронни Петерсон-Lotus’72. Это была его восьмая гонка.

Для дебютного сезона результаты были просто прекрасными. В 1974-м команда стала развивать успех и Джеймс выдал выступление, вошедшее в фольклор автоспорта. При старте не входящей в календарь Чемпионата Мира гонки International Trophy в Сильверстоуне он отломал головку у рычага переключения передач своего Hesketh’а и отвалился на 15-е место. Работая с коробкой передач только посредством обломка, он начал неистово атаковать. Он был пятым на пятом круге и вторым (вслед за Lotus’ом Петерсона) на 13-м. Тогда Супершвед не смог сдержать Джеймса: в тот момент, когда два автомобиля на скорости 160 миль/ч неслись к повороту Вудкоут (шиканы там тогда не было), Хант просунул свой Hesketh внутрь и двумя колесами выехал на траву. Машину начало водить, но Джеймс поймал ее. Правая педаль была утоплена в пол. Это была замечательная победа.

Те, кто следит за подобными тонкостями уже знали, что Джеймс был особенно хорош в скоростных поворотах, а Вудкоут был одним из самых сложных поворотов в мире. Менеджер команды Hesketh, “Пузырь” Хорсли, говорит, что Хант всегда проходил его лучше всех: “Я никогда не забуду как он это делал. Он проходил его при полном газе, никогда он не убирал ногу с педали, никаких “на всякий случай”. Когда он подскакивал на кочке на выходе, я мог видеть днище машины целиком.”

Hesketh выиграли только один Гран При, но зато в отличном стиле. В 1975-м году Ferrari 312T намного превосходил своих соперников и Ники Лауда легко завоевал на нем титул Чемпиона. В Зандфоорте Лауда как всегда выиграл поул-позицию, а второе время показал его товарищ по команде, Клей Регаццони. Ники победил в трех предыдущих гонках и казалось никто не сможет помешать ему выиграть четвертую.

На старте асфальт был мокрым и Лауда захватил лидерство. Однако вскоре дождь прекратился и на 13-м круге Ники заехал за сликами. Хант, шедший на четвертом месте, сделал это еще шесть кругов назад. Такое решение требовало храбрости, потому что полотно было все еще влажным, но Джеймс эти шесть кругов проехал так быстро как только мог и когда Лауда выехал со своего пит-стопа на свежей резине, Хант уже успел его опередить.

Ferrari потребовалось довольно много времени, чтобы догнать Hesketh, но приблизительно за четверть дистанции до конца Ники повис у Джеймса на хвосте. Да там и остался. Итальянский автомобиль имел над английским преимущество по крайней мере в 40 л.с. и результаты квалификации предсказывали победу Ferrari. Но в быстрых, сложных извивах меж песчаных дюн на дальних участках трассы Хант вел свой Hesketh на пределе сцепных возможностей шин. На финише он был на секунду с небольшим впереди. Это был величайший день для команды Hesketh, пусть она и прекратила свое существование в конце года. Йохен Масс сказал о выступлении Джеймса: “На грани, превосходно, просто фантастика.”

Бедный Йохен. В 1975-м году он был в McLaren’е надежным вторым номером для Эмерсона Фиттипальди и когда тот неожиданно принял решение об уходе в команду своего брата Вильсона, Copersucar, а его место с превеликим удовольствием занял Хант, Масс ожидал получить статус первого пилота. В конце концов, именно он заменил в заводской команде March Формулы 3 “Ханта-Катастрофу”, как называли Джеймса в начале карьеры, после того как он был уволен за постоянные аварии. Кроме того, время от времени Йохену удавалось обставить и самого Эмерсона. Первой гонкой для новой пары стал Интерлагос’76 и немцу этот опыт не понравился.

Англичанину поначалу тоже. До этого он пилотировал М23 всего два раза в Сильверстоуне и в обоих случаях тесты были прерваны из-за проливного дождя. Во время этих коротких вылазок он мало что мог узнать о машине и когда McLaren прибыли в Бразилию выяснилось, что их новый пилот не помещается в кокпит под Фиттипальди. В педальном отделении, рассчитанном на маленькие ступни Эмерсона, крупным ногам Ханта едва хватало места, а его локти упирались в стенки. После двух первых квалификационных заездов он был только седьмым, а Масс – четвертым.

Потом Джеймс настоял, чтобы для последней квалификационной сессии команда внесла изменения. Кокпит и педальное отделение были увеличены и он выехал на трассу. Правда ненадолго. Мотор начал дребезжать и механики решили его заменить. За 20 минут до конца заездов работа была закончена. Давление росло, в крови бурлил адреналин и первым же быстрым кругом Хант завоевал поул-позицию.

Когда после окончания времени квалификации Масс приехал в гараж, он спросил менеджера McLaren’а, Алистера Колдуэлла, о том как обстояли дела у Джеймса. “У него поул, Йохен,” – последовал ответ. Было очевидно, что новость шокировала немца. Через некоторое время Джеймс сказал: “С тех пор я вроде как стал первым номером.” А Йохен вроде как вторым.

До 1976-го года Джеймса было довольно трудно оценить – в Hesketh’е у него не было партнера по команде с которым его можно было бы сравнить, но теперь факты были очевидны. К 1976-му Масс, уже побеждавший в Гран При, считался гонщиком с большим будущим в Формуле 1. Джеймс и он партнерствовали в McLaren’е два года и баланс явно сложился не в пользу немца: в 33-х гонках Джеймс 31 раз опередил Йохена в квалификации со средней разницей 1,22 секунды. Более того, в 1976-м Хант восемь раз стартовал с поул позиции и это на машине, с которой двукратный чемпион, Эмерсон Фиттипальди, в 1975-м году ни разу не был первым на старте.

Конечно, в 76-м Хант стал чемпионом, но его достижение было несколько обесценено аварией Лауды. Без сомнения Лауда сохранил бы свой титул, если бы не катастрофа на Нюрбургринге 1-го августа, которая чуть не убила его. Он не участвовал в рестарте и, выздоравливая, пропустил еще две гонки. С другой стороны Ханта техника подводила три раза, в то время как у Лауды механическая поломка произошла лишь однажды. Кроме того Джеймса спорно дисквалифицировали с первого места в Брэндс Хэтче, а Лауда “унаследовал” победу.

Как бы то ни было, в 1976-м году Джеймс провел несколько потрясающих гонок. В Зандфоорте он выиграл, хотя М23 был вовсе недостоин победы, а два его успеха подряд, в Моспорт Парке и Уоткинс Глене, достигнутые в тяжелейшей борьбе с пилотами команды Tyrrell, Патриком Депайе и Джоди Шектером, пришли к нему после четко продуманных и мужественно проведенных гонок. Боссу McLaren’а, Тедди Мейеру, лучше всего запомнился Моспорт Парк: “Тайлер Александр, руководивший командой McLaren в гонках Инди в Америке, в течение некоторого времени Ф1 не видел. Понаблюдав за Джеймсом, он сказал мне: “Тедди, тебе не о чем волноваться, пока в одной из твоих машин сидит Джеймс. Он просто превышает возможности техники.” Это было верно: “Чтобы выиграть титул в 76-м году мне пришлось весь год пахать изо всех сил, вкалывать как черту от начала до конца.”

В 77-м он ездил еще лучше. Шасси М23 исполнилось уже четыре года и его возраст начинал сказываться. Но даже при том, что многие новые автомобили и особенно Lotus 78 были теперь быстрее, Джеймс начал сезон с трех поул-позиций подряд. К этому времени квалификационные выступления Ханта стали убийственно эффективными. В искусстве выдать один суперкруг равных ему не было и он сам это знал: “Если я когда убьюсь, то это произойдет в квалификации,” – сказал он однажды. Тем не менее, к середине Чемпионата Lotus вырвались далеко вперед и плюс к этому McLaren еще, вероятно, уступили Ferrari, Wolf`у и Brabham-Alfa. Конструктор команды, Гордон Коппак, разработал “эволюцию” М23-го – М26, и Ханту придется вести борьбу с соперниками при помощи этого уродливого механизма. “Как только я увидел М26, я понял, что это дерьмовоз,” – скажет он позже главному фотографу F1 Racing, Даррену Хиту. “Да, М26 так и не сравнялся в скорости с М23,” – соглашается сегодня Масс, но по правде ему не было причин быть быстрее, в общем-то это и был М23, но только с новым кузовом, более жесткий и слишком тяжелый.

Другого выхода у Ханта не было и ему оставалось лишь покрепче стиснуть зубы. После июля 1977-го года его мастерство достигло королевских высот. Он привел свой М26 к победам в Сильверстоуне, Уоткинс Глене и Фуджи и мог даже достичь большего – он трижды вынужден был сойти с лидирующей позиции: в Остеррайхринге, Зандфоорте и Моспорте.

Хант никогда не получал хорошей прессы, что было легко объяснимо. К 1977-му году он стал невыносимым грубияном и часто окружал себя лизоблюдами перед которыми любил поиздеваться над журналистами, осмеливавшимися обратиться к нему. Однако его коллеги никогда не подвергали сомнению его удивительный дар. “Из всех пилотов нашей команды он был самым талантливым, – говорит Мейер. – Он, наверное, допускал больше ошибок чем Эмерсон, но определенно был быстрее.” Колдуэлл соглашается: “Он выкладывался больше других гонщиков.”

Масс так же щедр на похвалы, хотя его отношение, естественно, несколько более сложное. Во время ГП Испании этого года мы долго говорили с ним о Джеймсе: “В McLaren’е, когда мы были партнерами, я всегда попадал в тень его харизмы. Он был человеком, любившим покомандовать, но другие с охотой принимали его указания, потому что он того стоил. Мы не слишком любили друг друга, но я его уважал. Он был отличным гонщиком, просто великолепным.” Но насколько великолепным, Йохен? Таким же как Петерсон? “Должен сказать, что он был лучше Ронни. Оба были бойцами, но в период наибольшего расцвета талант Джеймса был ярче. Его великолепие заключалось в мастерстве управления машиной. Он на самом деле ВОДИЛ машину и смотреть на это было огромным удовольствием. Джеймс в McLaren’е был похож на фехтовальщика с тяжелой саблей – он использовал грубое оружие, но несмотря на это резал им словно скальпелем. Он никогда не утрачивал контроль. Из машины он извлекал абсолютный максимум, потому что был умен и жесток одновременно.”

Его мастерство, однако, не объяснялось бесстрашием. Мало кто из гонщиков так же мучился с нервами как Джеймс. “Его почти всегда тошнило в боксах перед гонкой, а когда он сидел в машине на стартовом поле ему становилось совсем плохо, – вспоминает Колдуэлл. – Перед стартом он так внутренне напрягался, что вся машина тряслась.” Ему вторит Хорсли: “Он часто приезжал в боксы совершенно белый и сообщал нам о состоянии своего нижнего белья.”

Победа в Нюрбурге ’76 была одним из самых значительных достижений Ханта, хотя авария Лауды ее и подпортила. И далась она совсем не легко. “Я не стыжусь признаться в страхе, – сказал он после квалификации. – Я буду просто счастлив, пересекая финишную линию каждого круга.” В том же году он принял участие в Международной Гонке Чемпионов (IROC), проходившей на Мичиган Спидуэй. Все приглашенные гонщики получили в свое распоряжение абсолютно одинаковые Chevrolet Camaro, а среди них было немало американцев с огромным опытом выступлений на овалах. Комментарии Джеймса после квалификации? “Честно говоря я испугался как последний засранец.” Его результат? Поул-позиция.

Самое удивительное при таком отношении к гонкам то, что ярче всего Хант проявлял себя на сверхскоростных трассах, откровенно пугающих некоторых других гонщиков. Из двух случаев, когда Масс лучше него провел квалификацию, один произошел в Монте-Карло (самое медленное кольцо из всех и место, где Йохен всегда блистал), а другой – в Цольдере (скучная трасса, единственной отличительной особенностью которой являлась большая нагрузка на тормоза). В Интерлагосе, Кьялами, Брэндс Хэтче, Сильверстоуне, Зандфоорте, Нюрбурге, Остеррайхринге, Монце, Моспорт Парке и Уоткинс Глене, на всех автодромах, где требовалось мужество, Хант был превосходен.

Правда, в 78-м это случалось нечасто. М26 настолько устарел, что уже даже не выглядел автомобилем класса Гран При. По сравнению с лучшими конструкциями года, другими словами по сравнению с Lotus’ами 79, он смотрелся настоящим комбайном. Масса сменил Патрик Тамбэ и они с Хантом за год набрали всего 16 очков на двоих.

Казалось Джеймс утратил интерес к гонкам и это было так. Лишь иногда, случайно, догорающий костер ярко вспыхивал. В Бразилии он прошел круг с неправдоподобной отдачей и поместил свой старый McLaren на первую линию стартового поля, разделив Lotus’ы Петерсона и Андретти. В Испании он квалифицировался четвертым, на 1,6 секунды опередив Тамбэ, молниеносно стартовал и лидировал первые пять кругов, пока Андретти не прошел его. Во Франции он один сумел удержаться за всепобеждающими Lotus’ами. Это стоило ему стольких сил, что его стошнило прямо в шлем, но он все же сумел финишировать третьим.

К этому времени М26 был настолько плох, что Джеймс редко был готов идти на столь великие внутренние жертвы, ради не слишком хорошего результата. Но даже при этом перед последней гонкой сезона в Монреале Джеймс опередил Патрика в квалификации 14 раз из 14-ти. ГП Канады стал последним выступлением Джеймса за McLaren и их союз, начавшийся столь блистательно, закончился печально: лучший квалификационный круг Ханта превзошли 18 других гоншиков, в том числе и Тамбэ.

Ему следовало уходить из гонок именно тогда. Он так и собирался поступить, но Уолтер Вольф убедил его (при помощи 1 млн. долларов – огромной суммы в те дни) провести еще один сезон. Однако Wolf WR7 оказался очередным дерьмовозом. В Монако, на сцене своего дебюта 6 лет назад, Джеймс решил, что дерьмовозов с него довольно.

©Copyright

F1 Racing, August 1997

p.52-57

[Егор]

[Khushi Hill]

[vovkauznt]

Итак, как и договаривались, буду выкладывать в этой теме переводы глав из книги "Hunt. The Shunt"...Начнём со времён "Формулы-3"... Чтобы не превращать тему в огромный набор букв, я скрыл основную часть главы - если считаете, что можно было этого и не делать, то в дальнейшем буду поступать так!

Глава 12.Закалка характера и никакого Плана «Б»

Варианты исчерпаны, карьера почти закончена

Джеймс Хант дебютировал в «Формуле-3» в 1969 году, а на дворе уже начался 1972 год. Он уже провёл 3 года в этой гоночной серии вместо двух. Ему было уже 25 и он слегка перерос этот чемпионат. Короче, он шел в никуда. К этому возрасту ему пора было быть опытным гонщиком «Формулы-2» и готовиться к дебюту в «Формуде-1» - так развивалась в это время карьера Ники Лауды. Австрийцу было всего 23, а он уже ездил за заводскую команду «Марч» в «Ф-1» вместе с Ронни Петерсоном. Кроме того, у Ники был контракт с командой «Марч» в «Формуле-2».

Это возмущало Ханта, так как Джеймс считал себя более талантливым, чем Лауда. К тому же у Ники была солидная спонсорская поддержка, чем не мог похвастать Джеймс. Австриец привлек 70000 долларов от Венского банка, чтобы оплатить место в команде «Марч». Кстати, спонсорские деньги были выделены на условиях долгосрочного займа, и представители банка надеялись, что Лауда вернет эти деньги, когда начнет зарабатывать, а не платить за место. Кроме того, жизнь гонщика не была застрахована, вот такое остроумное решение вопроса! На этом фоне карьера безденежного Ханта не выглядела многообещающей. Единственным светлым пятном была возможность выступать за спонсируемую “STP” команду «Марч» «Формулы-3». Хант быстро переговорил с Мосли и был очень удивлен, когда у него не попросили ни фунта за место в команде. Хант написал вдохновенное письмо Мосли с просьбой занять место в кокпите машины его команды. Макс вспоминал: «В письме было написано просто: «Я буду побеждать». Джеймс всегда был очень уверен в себе и очень быстрым гонщиков, хотя, конечно, будущим чемпионом он не выглядел.Мосли был знаком с Хантом со времен совместных выступлений в младших «формулах» и искренне восхищался им. Но, как и любой другой босс гоночной команды, он боялся предлагать Ханту место в кокпите. Всем было ясно, что он очень талантлив, но также всем и не нравились отношение Ханта к делу и его склонность часто попадать в аварии. Прозвище «Хант-катастрофа» придумал именно Мосли и оно надолго закрепилось за Хантом. Положительным моментом было то, что Хант в любом случае был звездой «Формулы-3». Он считался быстрейшим гонщиком в серии, несмотря на то, что карьера его ровесников развивалась куда быстрее. Взвесив все это, Мосли решил дать Ханту шанс. Для Ханта дружба с Мосли была очень важна в начале его карьеры, и их пути не раз пересекались до самой его смерти. Мосли был одним из четырех отцов-основателей феномена под названием «Марч Инджиниринг», ставшей успешной командой в нескольких гоночных категориях. Название команды было акронимом фамилий четырех основателей: Макса Мосли, Алана Риза, Грэма Коукера и Робина Херда. Все четверо были настоящими профессионалами в своем деле, но они попытались совершить невозможное, запустив свою собственную команду в «Ф-1» с собственноручно разработанным шасси, а также производить машины «Формулы-3», «Формулы-2» и «Формулы-1» на продажу частникам.Компания базировалась в маленьком городке Бичестер, расположенном в самом сердце области, которая позднее будет известна в Англии как «Долина автоспорта». Создатели команды были абсолютно уверены, что будут зарабатывать большие деньги, продавая гоночные автомобили и привлекут крупных спонсоров. Конструктором машины был Робин Херд, строил шасси по его проектам Грэм Коукер. Мосли был продавцом, а Риз – тим-менеджером «Марч» во всех «формулах».<br>Мосли был очень умным парнем, что вкупе с огромным обаянием приносило ошеломляющий эффект. Но у него не было никакого опыта в бизнесе. На самом деле он совершенно ничего не понимал в бизнесе. Но у него была врожденная хватка и в отличие от многих своих конкурентов он знал, что он ещё многого не знает. Без сомнения все эти таланты помогли выжить «Марчу» в первые годы. Также вмешательство Мосли спасало карьеру Джеймса Ханта.Родителями Макса были сэр Освальд Мосли и леди Диана Митфорд. Можно говорить, что угодно об их политических взглядах, но влияние родителей на характер и судьбу было несомненно. Мосли любили в семье, но вместе с тем прививали и дисциплину, кроме того он прошел через тяжелые военные годы, когда его родителей называли врагами коалиционного правительства Уинстона Черчилля.<br>…К 1972 году компания «Марч» существовала уже 2 года. Создавая её на сущие копейки, её создатели остро нуждались в том, чтобы платить зарплату сотрудникам в конце месяца. Хант знал это, когда подписывал контракт. Он не получал зарплату, но и не платил за место в кокпите. Это было просто здорово, даже если сам Хант не осознавал этого, поскольку никто больше не хотел брать его даже на таких условиях.Напарником Ханта по команде стал его старый приятель Брэндон Мак-Айнерни, который платил 10000 долларов за право выступать за команду.Ханту следовало бы знать, насколько ему повезло выступать за команду Мосли, но его признательность кажется не слишком большой. На Джеймса также оказывалось давление, поскольку после его подписания молодой талантливый немец Йохен Масс предложил немалую сумму за место в «Марче». К чести Мосли он отклонил это предложение и подтвердил контракт с Хантом. Предложение Масса было очень выгодно для «Марч», поскольку за Йохеном стояли спонсорские деньги компании «Форд», планировавший развитие на немецком рынке. Но Хант, кажется, не ценил происходящее.Хант слабо начал сезон, участвуя в восьми гонках различных британских чемпионатов в марте и апреле. В 1972-м было три чемпионата «Формулы-3» - «Ломбард Трофи», «Форвард Траст» и «Шелл». Хант участвовал во всех, но старался добиться наибольших успехов в главном чемпионате - «Шелл», иногда пренебрегая участием в британских чемпионатах.Новый «Марч 723» был красивой машиной благодаря своему опущенному носу, боковым радиаторам и красной окраске, но и медленным тоже. Прошлогодний «Марч 713М» был гораздо быстрее. В то время Хант дважды выступал в Сильверстоуне и Брэндс-Хэтче и по разу в Оултон-Парке, Снеттртоне и Мэллори-Парке. У него было 2 аварии и третье место в Мэллори-Парке в качестве лучшего результата. Для человека, считавшегося звездой «Формулы-3», это было ужасное начало сезона, и Хант понимал, что не может позволить себе остаться в «Формуде-3» на пятый год, не став объектом для насмешек. Мысли о будущем очень угнетали его.Алан Риз и Мосли также были не в восторге Им не нравилось отношение Ханта к делу. Он публично раскритиковал машину. Эти комментарии плохо сказались и на продажах «Марч 723». Вместо того, чтобы упорно работать над развитием машины – так в прошлом году медленный «Марч 713» был усовершенствован до побеждающего «Марч 713М» - Хант просто сдался. И даже Мосли, со всей его любовью к Ханту, хотел выгнать его из команды. Мосли вспоминает то время: «Джеймс заявил, что машина 1972 года была не так хороша как 1971-го – и это, я думаю, было правдой, но это негативно сказалось на продажах. Я сказал ему: «Ты гонщик заводской команды и не можешь говорить такие вещи. Успокойся». Джеймс был прав, но и мы были правы – и я не мог привлечь покупателей после таких комментариев. Я не был конструктором, это было делом Херда, но я защищал машину. А Хант говорил то, что думал. Хотя и в то время мы прекрасно с ним ладили».Ян Филипс вспоминает те невеселые деньки: «К середине 1972-го было очевидно, что Хант полностью вышел из-под контроля, и его талант здесь не помогает».<br>Тем временем, близилась гонка в Монте-Карло, проведение которой было намечено на 13 мая. Проблема Мосли была в том, что у него был четкий контракт с Хантом, который было невозможно расторгнуть. Было сложно уволить его, не заплатив неустойку, но на это у команды просто не было денег.Отношения Мосли с Хантом стали напряженнее. Мосли надеялся, что Хант наконец-то станет серьезнее относиться к работе, а Хант надеялся, что Мосли уволит его, выплатив неустойку, на которую он сможет купить себе место в более конкурентоспособной команде.В общем, это был тупик.Гонка «Формулы-3» в Монако была самой важной в календаре чемпионата, позволяющей показать себя молодым пилотам. Хант хотел показать свой талант боссам команд «Формулы-1», а «Марч» хотел продавать свои машины. Ещё до этой гонки, в Сильверстоуне, 23-го апреля, Хант разбил свое шасси «Марч 723». После аварии машина осталась без колес, а ремонт шасси стоил команде 2000 долларов.Мосли был в ярости, особенно учитывая, что Хант, казалось, спокойно воспринял происшедшее. Владелец команды и гонщик не сказали друг другу ни слова до 10 мая, дня первой квалификации в Монако. Хант говорил позже, что Мосли и Риз не отвечали на его звонки, но непонятно, звонил ли им Джеймс на самом деле. Хант назвал Мосли и Риза «загадочно необщительными».В тот четверг, когда Хант прибыл во временный паддок «Формулы-3» в Монако, нигде не было видно грузовика команды. Квалификацию Хант смотрел в качестве зрителя в ужасном настроении. Фургон прибыл только в полночь, машина Ханта была не готова. Шасси было восстановлено после аварии, но требовалось ещё несколько часов для работы над настройками, а падок Монте-Карло не лучшее место для такого занятия.Вторая квалификация проводилась утром пятницы, но единственный механик команды был измучен долгим путешествием из Англии в Монако. Он сказал Ханту, что собирается идти спать, и тот не мог убедить его работать. Всё выглядело безнадежно.<br>Хант понимал, что его автомобиль не будет готов к гонке, если его механик спит. Он быстро оценил ситуацию и встретился с Крисом Маршаллом, его тим-менеджером в прошлом году. Маршалл к этому времени был боссом новой команды: «Экип Ле Вие Кларе». У него в распоряжении были прошлогодние шасси «Марч», молодые французские гонщики и французские спонсоры. Так получилось, что срок действия лицензии одного из пилотов команды истёк, и в распоряжении команды был свободный и готовый к гонке «Марч 713М».<br>Невероятно, но Джеймс и Крис решили разорвать контракт Ханта с командой Мосли и решили, что англичанин сядет за руль болида команды Криса в решающей квалификационной сессии. Было невероятной глупостью уйти из заводской команды, особенно учитывая то, что машина Ханта не была готова к гонке только из-за того, что он разбил её в Сильверстоуне.<br>Маршаллу следовало посоветовать Ханту взять себя в руки и постараться организовать подготовку своей команды к гонке, показав Мосли, что он делает всё возможное. Но он не сделал этого и, по его дурацкому совету Хант чуть не погубил свою карьеру.<br>Гонка «Формулы-3» в Монако была столь популярна, что состояла из 2-х предварительных заездов и финала в субботу накануне квалификации Гран-При «Формулы-1». Хант вывел болид команды Маршалла во второй заезд.<br>Мосли и Алана Риза чуть не хватил удар, когда они услышали, что сделал Хант. Они чувствовали себя униженными после того как «первый номер» их команды ушёл выступать за другой коллектив во время самой престижной гонки сезона. Двое мужчин решили, что они объявят Ханту ультиматум: он стартует за них или уходит из команды.Хант был в паддоке, ожидая выезда на установочные круги, когда получил уведомление от Мосли. В нём его предупреждали, что если он не сядет за руль заводского «Марча» в своём заезде, то будет уволен из команды.Хант перекинулся парой слов с Маршаллом. Они приняли очередное глупое решение: проигнорировать письмо Мосли и стартовать за рулём болида команды Маршалла. Кажется невероятным, что два умных человека могли принимать такие глупые решения. Хант и Маршалл, казалось, ничего не понимают в автоспорте, несмотря на весь свой опыт. Хант просто решил разорвать контракт с заводской команды из-за своей прихоти. Джеймс финишировал достаточно высоко в своём заезде, чтобы пробиться в финальный заезд. Но Хант был не в том эмоциональном состоянии, чтобы пилотировать гоночный автомобиль– особенно на такой сложной трассе как Монако. Он врезался в отбойник, окружающий трассу и повредил подвеску болида. Он выбыл из заезда и из главной гонки. Казалось, что вскоре закончится и его гоночная карьера.Это был ужасный уик-энд и Хант и Маошалл возвращались в Англию на щите. Маршалл остался с разбитым болидом за ремонт которого надо платить, а Хант остался без команды и без перспектив.Сев за руль болида другой команды Хант разорвал свой контракт самым невероятным образом. Он не только нарвался на увольнение, в «Марч» теперь могли подать в суд на Джеймса, обвинив в нарушении условий контракта и почти наверняка выиграть, сделав Ханта банкротом.Через несколько дней случилось то, чего следовало ожидать. Мосли направил Ханту уведомление об увольнении, подтверждая слова из официального пресс-релиза команды. Место Ханта занял Йохен Масс. Заодно Мосли выставил из команды и Мак-Айнерни. Но Мосли, к его чести, не стал добивать Ханта и был мягок в своих комментариях. Он объяснил, что машина поздно привезена в Монако и у команды не было достаточно времени, чтобы подготовить её к гонке. Мосли заявил, что Хант мог бы выступать намного лучше если бы он не чувствовал давления от того, что выступает за заводскую команду.Только вернувшись в Англию, Хант понял, какую глупость он совершил. Внезапно он понял, как милостиво поступил с ним Мосли, и какой глупостью было критиковать команду. Делу не помог и язвительный пресс-релиз Ханта, написанный им с помощью Криса Маршалла. В релизе были приведены слова Ханта: «Это было лишь низшей точкой в ситуации, которая имела место весь год, причиной тому было множество проблем, основной из которых был недостаток интереса и энтузиазма. Я делал всё, чтобы внести интерес в отношение команды к гонкам, но без малейшего успеха. Таким образом я пришёл к выводу, что наибольший интерес к моей карьере проявлю я сам». По словам биографа Ханта Джеральда Дональдсона в частных разговорах Хант говорил друзьям: «Представители «Форда» в Германии пообещали кучу денег, чтобы посадить Масса в кокпит, а меня взяли в команду и выкинули из неё». На этом фоне контрастно выглядят воспоминания Мосли, который спокойно сказал: «Наша ссора в Монако была недолгой и вскоре мы вновь стали друзьями».Продолжение следует…

[vovkauznt]

Продолжаем выкладывать переводы: окончание главы 12 и начало 13-й главы...

Между тем начались взаимные обвинения. Хант сказал Маршаллу, что считает его виноватым. Послушавшись его совета, Джеймс загнал себя в яму, из которой Крис должен помочь ему выбраться. Французский пилот команды Маршалла оставался без лицензии – и Крис позволил Ханту стартовать на следующей гонке в календаре «Формулы-3» - в бельгийском Шимэ за рулём «Марч 713М», - но место Ханту было гарантирована только до возвращения основного пилота. Маршалл не был заинтересован в том, чтобы помогать Ханту. Как и многие в паддоке, он был уверен, что песенка Джеймса спета, и его карьера в автоспорте подходит к концу. Но Хант был уверен, что Маршалл является его должником, поскольку должен реабилитироваться за свой безумный совет в Монако. Джеймс считал себя обманутым, но всё, что у него было – это контракт на одну гонку и ему приходилось скрывать свои истинные чувства.

Крис Маршалл всегда был аутсайдером в автоспорте, надеясь, что придет время, и он добьется успеха. Высшей точкой его карьеры был 1971 год, когда он стоял у руля заводской команды «Марч». Но своим шансом он тогда не воспользовался, а теперь ему оставалось только продавать места в кокпите болидов категории «секонд-хэнд» гонщикам, которые могли позволить себе платить за это.

Ханту приходилось общаться с такими людьми как Маршалл, надеясь урвать хотя бы крошки со стола. Это был самый ужасный момент в его жизни, и Маршалл ничем не мог ему помочь.

Желание Ханта добиться успеха, тем не менее, только возросло после того, как его выгнал Макс Мосли. Хант настолько привык к неудачам, что ему приходилось говорить людям, что использует негативный опыт, чтобы извлечь из него что-то положительное.

На самом деле, объясняя свой пессимистический настрой, Хант говорил так: «Когда я собираюсь достичь чего-то, я сначала думаю о том, что я не сделаю этого. Я всегда готовлюсь к худшему и заодно стараюсь сделать всё, что могу. Я думаю, что я фаталист». Многие знакомые Ханта считали, что он настолько привык выходить из трудных ситуаций, что, если их не было, он создавал их себе сам.

Но после истории с Мосли в Монако создать себе проблем не составляло особого труда. Их было столько, что от них было некуда скрыться. Хант не был глупцом и понимал, что надо что-то менять. Он искал выхода в разговорах с Яном Филлипсом, но, как вспоминает Ян: «Хант не мог избавиться от своей репутации «Хант-катастрофа», и это очень мешало ему».

Хант постоянно спрашивал сам себя почему он не мог перерости «Формулу-3» как сделали это все его соперники. Как вспоминает друг Джеймса, Дэвид Грэй, ему мешало его отношение к жизни: «Джеймс никогда внешне не воспринимал гонки серьёзно. Для всех вокруг его способности были самыми обыкновенными и казалось, что его не беспокоит, добивается он успеха или нет. Конечно, на самом деле это было не так».

Сам Хант позднее скажет, что он никогда не относился к гонкам по-настоящему серьёзно. В интервью репортёру журнала «Автоспорт» Найджелу Роубэку он сказал, что у такого подхода «были свои положительные и отрицательные стороны». Он подтвердил, что его подход не сравнить с отношением Алена Проста и Айртона Сенны, отдававших гонкам всё и что он «не позволял различным запретам влиять на себя».

Он также думал, что его метод был ошибочным : «В неудачные времена некоторые гонщики стараются вникнуть в самую суть проблемы и заразить всю команду своим энтузиазмом. Я никогда не был таким».

Хант также полагал, что он был гонщиком, который слишком много пилотировал на своих инстинктах, и что это помешало его гоночной карьере, потому что другие люди думали, что он не слишком серьёзен: «Я никогда не был трудягой, не слишком много думал о гонках, не находясь в кокпите болида. То же самое было и в сквоше, но выпустите меня на корт, и я выложусь на максимум. Соперничество вызывает во мне интерес».

Хант также понимал, что измениться ему будет непросто: он был таким, каким был. Но в 1972 году всё, что ему оставалось, надеяться на помощь Криса Маршалла.

Во время его ссоры с Мосли где-то в голове у Ханта всё время крутилась мысль, что Маршалл найдёт ему место даже если всё пойдёт не так. Он также был уверен, что «Марч 713М» быстрее чем новый «Марч 723», который Хант считал ведром. Хант считал, что за рулём прошлогоднего «Марча» он мог выигрывать у Йохена Масса и других гонщиков заводской команды и что его выступления убедят кого-нибудь раскошелиться на то, чтобы оплатить ему место в болиде «Формулы-1».

Но когда дело дошло до увольнения, Маршалл смог только сказать ему правду. Маршалл сказал, что его основной гонщик возвращается, а деньги, которые тот платит за выступления, играют главную роль. Как сказал один близкий друг: «Крис не мог обеспечить Ханта работой, потому что остро нуждался в деньгах».

Маршалл даже имел смелость предположить, что Хант расстанется со своей мечтой об автоспорте, закончит карьеру и найдёт обычную работу. Хант обернулся и посмотрел на Маршалла так, как будто навсегда вычеркивает его из своей памяти. Крис быстро понял, что ему в голову пришла не лучшая мысль и пожалел о сказанных словах. Конечно, это было не то, что хотел услышать Хант в тот момент, и их дружба после этого уже была не такой как прежде.

У Маршалла, конечно, была своя версия тех событий. Он интерпретировал их на свой лад и рассказывал её нескольким биографам Джеймса. Самое интересное, что автору этой книги он не пожелал рассказать абсолютно ничего.

После смерти Ханта Маршалл рассказывал, что он спас карьеру англичанина, придумав версию, что он был тем, кто убедил Макса Мосли предоставить Ханту машину «Формулы-2» в качестве компенсации за увольнение. Однако близкий друг семьи Хантов скептически заявил по этому поводу: «Крис преувеличивает свою роль в этой истории».

Но, к его чести, Маршалл заметил, что Хант очень рассердился на него за те слова. В интервью Джеральду Дональдсону он вспоминал: «Хант вскочил и ударил по столу с такой силой, что я думал, что он сломал себе руку. Джеймс кричал: «Нет, нет, я не буду искать другую работу». Маршалл вспоминал, что Хант орал на него, на что Крис сказал: «Окей, хорошо. Нам нужно разработать План «Б».

Сейчас нахальный Маршалл заявляет, что он был автором Плана «Б», появиввшегося в тот же день. Это утверждение на самом деле далеко от действительности. В тот день Хант закончил свою карьеру в «Формуле-3». Никто не хотел представлять ему место за рулём.

Только чудо могло спасти Ханта, и оно произошло.

Глава 13. Поворотный момент – встреча с Александром Хескетом и Чарльзом «Бабблзом» Хорсли

Карьера Ханта спасена!

Пойманный в ловушку Хант не имел Плана «Б» и туза в рукаве. Он уже использовал все планы «Б» в своей карьере и выложил на стол все козыри. На полном серьёзе можно было говорить, что карьера Ханта закончилась в середине 1972 года. Как глубокомысленно заметил один из друзей Ханта: «Джеймс был в беспомощном состоянии, у него не было даже горшка, в который можно справить нужду».

В тот момент ни у кого не было сомнений, что для Ханта всё кончено. Он достиг того момента, в который он должен был оставить гонки и искать другую работу.

Ханта, казалось, ничему не научило увольнение из заводской команды «Марч» и коллектива Криса Маршалла. Вместе с Маршаллом Хант выпустил пресс-релиз, в котором он предпринял словесную атаку на своих прежних работодателей, сказав: «Мне очень понравилось выступать за команду, зараженную таким энтузиазмом». Скрытая издёвка на мощную заводскую команду «Марч» была не только не слишком красивой, но и абсолютно сумасшедшей в положении Джеймса…

Продолжение следует…

Изменено 20.01.2012 03:22 пользователем Егор

[vovkauznt]

Ещё отрывок из книги о Ханте, перенесённый в данную тему...

И потом, каким-то образом, Джеймс был спасён. Именно в этот момент случилось самое невероятное и чудесное событие: которое спасло карьеру Ханта и привело его к чемпионскому титулу четыре с половиной года спустя. Как образно заметил уже упомянутый Джеральд Дональдсон: «Это было, своего рода, вмешательство Бога, и Александр Хескет спустился на землю его представителем». Слова Дональдсона были абсолютно верными. План «Б» Ханта появился так же неожиданно, как дополнительная туалетная кабинка посреди бельгийских полей.

За несколько месяцев до судьбоносной встречи Александр Хескет создал команду «Формулы-3», тим-менеджером которой стал Энтони «Бабблз» Хорсли, с которым он познакомился на свадьбе. Это была встреча людей с одинаковыми взглядами на жизнь. Хескет грезил гонками, как и Хорсли, и платил Энтони за его страсть.

Хескет, богач из Нортгемптоншира, жил всего в паре километров от трассы в Сильверстоуне и, как только у него появилась возможность вложиться в автоспорт, он сделал это. У него не было никаких иллюзий по поводу его гоночных талантов. Хотя он очень быстро и с недюжинным мастерством водил дорожные автомобили, он был слишком толстым, чтобы пилотировать гоночные автомобили. При весе 245 фунтов (около 110 килограмм) Хескет, даже если бы смог поместиться в кокпит, был бы неконкурентоспособным из-за своего лишнего веса.

У него также был неудачный опыт столкновения с комбайном на обычной машине. Дорогущий комбайн настолько пострадал в аварии, что Хескет быстро оценил, как опасна была авария, и какими могли быть её последствия. Он также осознал, как здорово жить и в дальнейшем вовсю этой самой жизнью наслаждался.

После того как вопрос с карьерой гонщика был закрыт, Александр принял отличное решение – стать владельцем гоночной команды, расходы на которую он легко мог себе позволить.

Урождённый Томас Александр, он был только третьим бароном Хескетом. В 1955 году, когда Томасу было всего пять, его отец, второй барон Хескет, умер, и его сын унаследовал титул, но не состояние. Третьему барону пришлось ждать этого момента целых 16 лет. В 1971 году, после того, как ему наконец исполнилось 21, он унаследовал бОльшую часть семейного состояния и поместье под названием «Истон Нестон» около Таучестера в Нортгемптоншире. В имение входило около 9000 акров земли и знаменитая гоночная трасса в Таучестере. Унаследованное состояние было около 3 миллионов долларов.

Александр Хескет был эксцентричным англичанином в самом буквальном смысле. В 15 лет он бросил колледж в Йоркшире. После этого он начал торговать подержанными машинами в Лейчестере, а потом уехал в Гонконг работать судовым маклером. Следующим шагом был Лос-Анджелес, где он подался в банкиры.

Как только он получил наследство, он дорвался до серьёзных дел. Он сосредоточился на управлении семейным бизнесом и основал свою группу компаний со штаб-квартирой в Лондоне. Для создания оригинального имиджа Александр купил себе золотые часы «Ролекс», инкрустированные бриллиантами, а также носил футболки со своими инициалами и вышитым рядом с ними фамильным гербом. Также он купил новый вертолёт «Белл Джет Рейнджер», спортивную «Porshe Carrera RS», «Mercedes SSK» (не считаю нужным переводить названия машин, они говорят сами за себя! – прим. моё) и оснащенный телефоном «Rolls Royce Silver Shadow», по каждой панели которого проходили тонкие полоски золота. Он курил дорогие сигары и пил шампанское «Кристалл».

Это был образ жизни, требующий больших трат, но он мог себе это позволить. Но одна черта характера Хескета через несколько лет проявилась не лучшим образом: ему быстро становилось скучно заниматься чем-либо.

Но тогда он возглавил гоночную команду.

Всё началось с того момента, когда Хескет встретил в 1967 году Хорсли, оба они были гостями на свадьбе. Хорсли занимался тогда продажей подержанных машин престижных марок. Понимая, кто перед ним, Хорсли попробовал сбыть Хескету старенький «Роллс-Ройс». Но Александр перехватил инициативу, и продал Хорсли «Мерседес», от которого он давно хотел избавиться. В ту пору Хескету было всего 17, у него не было денег, и он продал Хорсли «Мерседес», на котором ездила его мать, чтобы быть при деньгах. Когда Хорсли узнал об этом, ему пришлось вернуть машину и потребовать назад свои деньги – что было не так просто, так как тот уже частично их истратил. Леди Хескет в ярости отправила своего сына в Америку, надеясь, что через какое-то время он поумнеет.

Как бы то ни было, но два участника этой курьёзной саги стали лучшими друзьями. Оказалось, что поведение Хорсли в сложной ситуации произвело неизгладимое впечатление на Хескета. Он поразил будущего лорда тем, что «понял его проблему», согласился подождать возврата денег и тем самым заложил камень в основание крепкой дружбы.

Хескет хорошо разбирался в людях, а Хорсли и впрямь умел производить впечатление. Родившийся в 1943 году в Ньюмаркете, в Суффолке, Хорсли – как и Хескет – бросил школу при первой возможности. Его обеспеченная семья принуждала его заняться торговлей недвижимостью, но Энтони быстро понял, что это не его, и в 18 лет уехал в Лондон работать официантом в ресторане и водить фургоны, чтобы узнать жизнь.

Он попал в автоспорт, продавая подержанные машины и имея дела с молодыми лондонскими гонщиками, среди которых были молодые и талантливые Фрэнк Уильямс и Пирс Каридж. Уильямс и Каридж были частью компании, в которую также входили Йохен Риндт, Чарли Лукас и Чарльз Крейтон-Стюарт, каждый из которых арендовал гараж в районе старых железнодорожных путей. Хорсли вспоминал: «Они привыкли приходить ко мне, а потом ехать со мной в Сильверстоун, потому что это было удобно. И дёшево».

Как и они, Хорсли купил себе старенький автомобиль «Формулы-3» и колесил по Европе, участвуя в гонках. Все они спали в фургонах и жили на стартовые и призовые деньги.

Он разбил свою машину на Нюрбургринге и, не имея средств на ремонт, бросил карьеру. После этого он отправился на год в пешее путешествие по Индии и Непалу, где зарабатывал деньги прямо в пути.

Вернувшись домой, он решил возобновить карьеру торговца машинами и, увидев, что экономическая ситуация довольно неплохая, привлёк достаточно средств семьи и друзей, чтобы основать новую компанию, которую он назвал «Безлошадные повозки Хорсли» (Игра слов в английском: Horsley’s Horseless carriages» - прим. мои). Он начал с того, что продавал старенькие грузовички и, удивительно, в свободное время решил попробовать себя в актёрстве. Доказательством, что он был неплох в этой сфере, является появление Хорсли в нескольких прибыльных телесериалах.

В 1971 году, вернувшись из Америки, Хескет возобновил знакомство с Хорсли и, вступив в наследство, решил основать свою гоночную команду, а его друг – возобновить карьеру гонщика.

Они решили купить два автомобиля команды «Дастлс», владельцем и конструктором в которой был парень по имени Джефф Рамбл. Машины были безнадёжно медленными, но Хорсли подозревал, что часть проблемы кроется в его гонщицких способностях. Гонщик по имени Стив Томпсон был приглашён лишь на одну гонку – в Монако, и на удивление оказался достаточно быстр, чтобы пройти квалификацию.

К середине сезона 1972 года «Баблз» Хорсли оказался перед выборм. Команда тратила большие деньги, и Энтони понимал, что он впустую тратит деньги своего друга.

Он решил подобрать себе напарника, на фоне которого будет понятна его истинная скорость. Хорсли выбрал Джеймса Ханта, которого он заметил в нескольких гонках в начале сезона, когда тот выступал за «Марч». Хорсли рассказывал о тех временах: «По правде сказать, наше выступление в «Формуле-3» было дурацкой шуткой. Я закончил свою карьеру в 1966 году и возобновил её 5 лет спустя, что было огромной ошибкой».

К счастью, Хант и Хорсли встретились в самый удачный момент, на трассе Шимэ в Бельгии. Хант выступал за «Марч» в команде Маршалла, а Хорсли гонялся за «Дастлс».

Хант собирался оставить спорт, когда он и Хорсли встретились среди полей в сарае, который гордо назывался гоночным паддоком. Они встретились лицом к лицу, и эта встреча изменила их жизни.

Хорсли рассказывал Джеральду Дональдсону: «Мы встретились посреди поля, полного коровьих лепёшек. Мы нашли друг друга; мы были нужны друг другу. Это был брак по расчёту». Хорсли добавил ещё пару слов: «Никто не хотел выступать за нашу команду; никто не предлагал Ханту места».

Хорсли уверяет, что он был так наивен тогда, что составил себе мнение о Ханте по его внешнему виду: «Он классно выглядел. Вы смотрели на него и говорили себе: «Эй, кажется, этот парень будет быстр. Вы не могли поклясться в этом, но такое чувство возникало».

Двое мужчин сразу нашли общий язык, встретившись в бельгийском поле. Сначала Хант не хотел показывать, насколько ему нужно место, он вспоминал о той встрече: «Сначала я спокойно слушал «Бабблза». Но, несмотря на это, по итогам встречи, Хант стал гонщиком номер один команды Хескета, место, которое он удерживал несколько лет во время своего стремительного взлёта из «Формулы-3» в «Формулу-1». Это было начало знатной истории.

Хотя Хорсли и Хант нашли общий язык, следующим шагом было представить Джеймса Александру Хескету. Такая возможность представилась, когда лорд находился в одном из туалетов паддока, которые представляли собой ряд ведер, закрытых тентом цвета «хаки», который, судя по внешнему виду, использовался в период обеих мировых войн. Хант присоединился к Хескету в уборной, и они начали свой первый разговор. Может быть, это история и является выдуманной, но несомненным является то, что эта встреча определила будущее Ханта. Хорсли сказал Хескету в присутствии Ханта: «Я нанял гонщика и стал тим-менеджером».

Хескет не знал кто такой Хант, но помнил своё первое впечатление о нём: «Высокий длинноволосый блондин с приятной улыбкой и довольный собой».

Когда они вышли из-под тента, Крис Маршалл присоединился к их разговору и даже попытался поучаствовать в переговорах о зарплате Ханта. Хорсли был в тот момент не совсем уверен в своём выборе: «Джеймс не был типичным молодым талантливым гонщиком. У него была хитринка, и он любил поспорить».

Что бы ни думали тогда Хескет и Хорсли, их мнение изменилось на следующий день, когда Хант показал себя, установив второе время в квалификации перед гонкой в Шимэ за рулём «Марча» Криса Маршалла. А на следующий день провёл безумную, даже по своим меркам, гонку. На первом круге два автомобиля перевернулись прямо перед его машиной. К пятому кругу Хант шёл седьмым, но тут впереди него столкнулись ещё 2 машины, и Джеймс избежал и этой аварии. Через два круга перед ним вынесли друг друга ещё два гонщика. Хант шёл вторым за три круга до финиша, когда проколол колесо на одном из острых обломков, разбросанных по трассе после всех аварий. После всех приключений Хант финишировал пятым в гонке, которую мог выиграть. Хант сделал это на «Марч 713М», опередив гонщиков на новых «Марч 723». И всё это на глазах лорда Хескета, наблюдавшего за гонкой из боксов. Хорсли был абсолютно незаметен в гонке. Как сказал сам Энтони: «Хант выигрывал у меня 2 секунды на каждом круге. Этим всё сказано». Невероятная гонка Ханта впечатлила лорда Хескета.

Мозаика начала складываться…

Изменено 20.01.2012 03:21 пользователем Егор