Scuderia Ferrari Marlboro

[Tyranor]

Ну тогда хотя бы ссылку кинь.

Хорошее интервью с Томбасисом - местами откровенное, но не до конца...

itv.com - хотя я чтото сейчас посмотрел, там нет ревью ни на макларен, ни на гонщиков... странно

ИНТЕРВЬЮ ДОПОЛНЕНО - ПОЯВИЛИСЬ НОВЫЕ ВОПРОСЫ И ОТВЕТЫ!

Читайте, очень хорошее интервью, я рад за Ферров, талантливый человек у них работает, да и школа то какова - Берн, Браун.

FORZA FERRARI!!!

[leonid84]

Хотел бы я узнать, что он про Ньюи думает))))

Вряд ли бы мы узнали что-то новое.

[Styler]

Хотел бы я узнать, что он про Ньюи думает))))

Скорее всего, ничего хорошего!

[Фрай]

[странно, ведь тут все нам говорили что Кими то никудышный тестер.

То, что Кими никудышный тестер,- "это общеизвестно" (с) Драгон

Так что пусть етот конструктор не свистит...

[Dronner]

То, что Кими никудышный тестер,- "это общеизвестно" (с) ДрагонТак что пусть етот конструктор не свистит...

Я, на то, и намекал -"Не тронь святого, не намекай на "великих"". И ещё ряд богоподобных.

[Styler]

То, что Кими никудышный тестер,- "это общеизвестно" (с) Драгон

Так что пусть етот конструктор не свистит...

Очевидно, Томбасис не читал постов Драгона...

А то бы точно знал, как правильно отвечать...

[aren_t]

Очевидно, Томбасис не читал постов Драгона...

А то бы точно знал, как правильно отвечать...

Очевидно другое- Томбасис никогда бы не сказал про своего пилота что он некудышный, как бы на самом деле оно ни было.

[Dronner]

Очевидно другое- Томбасис никогда бы не сказал про своего пилота что он некудышный, как бы на самом деле оно ни было.

Кимофоб! :wink:

[aren_t]

Кимофоб! :wink:

Шутке зачОт!

[Dronner]

Шутке зачОт!

Сеньк.

[Galileo Figaro]

Q: Вы можете расставить точки над "И". Он хороший тестер?

Tombazis: "Чтож, говорит он немного, но то, что он говорит очень важно для команды. Мы считаем его профессионалом, говорящим всегда по существу" (странно, ведь тут все нам говорили что Кими то никудышный тестер. Видать Николас чтото попутал )

Это дипломатический ответ. Он не сказал что он плохой тестер, но и не сказал что он хороший тестер.

PS. Прошу обратить внимание на вопрос. Думаете его Кимифоб задал. Или его по башке ударили и родился в его голове этот вопрос.

[Dronner]

PS. Прошу обратить внимание на вопрос. Думаете его Кимифоб задал. Или его по башке ударили и родился в его голове этот вопрос.

Да думаем, что кимофоб и феррошумофил. А твой вывод о том, что Кими никакой, что следует из твоей фразы, хорош?

[Tyranor]

Это дипломатический ответ. Он не сказал что он плохой тестер, но и не сказал что он хороший тестер.

PS. Прошу обратить внимание на вопрос. Думаете его Кимифоб задал. Или его по башке ударили и родился в его голове этот вопрос.

Дык никто и не спорит. Если Фелипе лучше как тестер, чем Кими - я не против, а только за, ибо это на пользу Феррари будет. Но и Кими думаю не полный ноль в этом вопросе, а примерно так тут это и подается. Короче хватит уже искать подвох в каждой фразе. У нас лучшие пилоты. И закончим на этом

Скорее всего, ничего хорошего!

А у него что ссора с Ньюи была? Или просто отношения плохие?

[March On]

Ну-ну, помнится, кто-то как-то шины не те выбрал... и потом их Массе навязали.

[Dronner]

Ну-ну, помнится, кто-то как-то шины не те выбрал... и потом их Массе навязали.

Неужели Шуми?

[Tyranor]

Ну-ну, помнится, кто-то как-то шины не те выбрал... и потом их Массе навязали.

Вот ты зачем это постишь? Хочешь опять перепалки? Все уже перетерли мильон раз. Ежели кто хочет - плиз велкам в тему "Противостояние".

[gp2]

Некоторые люди уже согласились заняться переводом одной книги про Михаэля Шумахера, но у каждого из нас могут быть свои дела и обстоятельства. Поэтому этот процесс в настоящее время "остановился". Если кто-то еше хочет помочь, то напишите тут или мне в приват.

[Dragon]

попалась интересная , хоть и старая статья

Страсть всей жизни

После того как Скудерия Ferrari выиграла-таки чемпионский титул 21 год спустя, можно смело сказать, что огромную роль в этой победе сыграл Жан Тодт, который приложил огромные усилия для Великой победы. Английский журнал "F1 Racing" попытался узнать получше этого маленького француза и рассказать об этом читателям.

Полдень, и сельские ландшафты Эмилиа Романа немилосердно залиты солнечным жаром. Плюс 350C, душно. Тишину нарушает грохот десятицилиндровых моторов Ferrari, долетающий со стороны Фьорано. Там тест-пилот Скудерии Лука Бадоер старается вовсю. Звук мотора Ferrari да воробьиное чириканье кажутся единственными проявлениями внешнего мира, которые проникли в этот уединенный уголок.

Дом красив: камень почти розового оттенка, увитые плющом стены и башенка с ажурными решетками на окнах. Самое время пройти в сад с тенистыми деревьями, окружающий дом, поскольку на дороге в туче пыли показался Maserati Жана Тодта. Он останавливает машину, ловко выскакивает и приближается. Галстука на нем нет. "Потому что лето", - произносит он, прежде чем приглашает следовать за ним в дом.

Внутри воздух прохладен, как в соборе. Жан Тодт проходит мимо наполовину красных кресел из моторхоума Ferrari, которые стоят возле ступеней, идет в гостиную и бросается на один из двух огромных белых диванов, аккуратно поставленных друг против друга. Приказывает подать чай. В одном из углов трофеи: носовой обтекатель от F310, уменьшенная модель машины 1985 года для обдува в аэродинамической трубе, литографии. Все или почти все связано с автогонками. Комната расслабляет. Не то чтобы ей не достает души, но она кажется странно-пустой, в ней нет личных сувениров и безделушек, которыми обычно захламлены гостиные. Даже создается впечатление, что Тодт сюда въехал только вчера.

"С моей работой надо быть готовым в любую секунду куда-нибудь ехать. Это одна из причин, почему я домом особенно не занимаюсь, - говорит он, как бы извиняясь. - Но вообще-то это из экономических соображений. Зачем сегодня вкладывать деньги, если завтра придется уезжать?" Он всегда настороже. После восьми лет руководства Скудерией все еще кажется, что сидит он на бочке с порохом. И не скрывает, что были ситуации, когда он фактически должен был уйти. "Я был близок к этому раз или два, но смог удержаться", - доверительно сообщает он, беря чашку, как раз появившуюся на столе темного дерева.

Он привык и к ответственности, связанной с его должностью, и к "славе", которой он "наслаждается" в Италии. "Меня часто обворовывали. Мне пришлось усиливать двери и увеличить охрану. Как с любой страстью, страсть к Ferrari трудно поддается контролю. Я получал странные письма, впрочем, они не были такими уж плохими", - признается он. Он скромно умалчивает об отвратительном случае, когда однажды, вернувшись с работы домой, обнаружил, что дверь вскрыта, а на подушке оставлены сломанные ножницы. Угроза сомнительного свойства. После этого случая полиция появляется возле дома каждые два часа. С одной стороны, будучи боссом Скудерии ты можешь одним звонком по телефону задержать авиарейс Alitalia, но с другой стороны, приходится заботиться о собственной безопасности.

Жан Тодт возглавил Scuderia Ferrari в июле 1993 года. Тогда она представляла собой местечковую и плохо организованную команду, раздираемую внутренними дрязгами и осмеиваемую прессой. Так что его уход из Peugeot в Ferrari вряд ли можно было считать продуманным шагом. "Я пошел на этот риск из любви к этой машине. Я покинул замечательную, тихую работу в компании, где мною все были довольны. Но если вы любите гонки, то Ferrari - это символ. Быть боссом этой команды - это самая серьезная высота, на которую я мог бы нацелиться, - объясняет он. - Но имейте в виду, я не думал, что это будет такой трудной работой. В Ferrari я научился смирению. Я тогда не мог и представить, какие тяжелые времена мне придется пережить".

За эти несколько лет Тодт превратил Ferrari в победную машину, сражающуюся за титул в последней гонке каждого сезона начиная с 1997 года. "Есть чем гордиться", - повторяет он не без удовольствия. Но этот успех был добыт с огромным трудом, потребовал много времени и абсолютной преданности культу "Гарцующего жеребца". "Ferrari" поглощает тебя, - говорит он. - Я то ли пожарный, то ли доктор - приходится и пожары тушить, и принимать пациентов в хирургической палате. Я хочу быть везде, где я нужен".

В течение 14-часового дня ему некогда расслабиться. Он признает, что постоянно находится в заботах. Это чувствуется. Поэтому он организует, планирует, устраивает - и движут им в равной мере страх перед неизвестным и любовь к качественно выполненной работе. "Необходимо всегда и во всем стремиться к лучшему, но при одном золотом правиле: никогда ничего не разрушать до конца". Как и дома, на работе нет места случайностям. Самое важное, чтобы тебя нельзя было застать врасплох. Особо острый ум и удивительная способность к устному счету всегда были важными инструментами. "Я никогда не пользуюсь калькулятором. Считать я научился за один день, когда мне было шесть лет. Я мог бы закончить карьеру, развлекая публику на ярмарках!" Самый незначительный слушок, который прошел по паддоку, или самая невинная строчка о нем в прессе - он желает все это знать. С прессой он умеет обращаться, но не слишком ее любит. Слова во время интервью подбирает осторожно. Но если он и производит впечатление задумчивого человека, то это не от недостатка уверенности, а просто потому, что любая фраза только выиграет, если ее хорошенько обдумать. И он достаточно часто прерывает ход интервью и задает свои вопросы: "Сколько вам лет? Где вы учились? Как вы попали в паддок?" Просто чтобы знать. Его любимое занятие в свободное время? "Тетрис", электронная игра, где нужно особым образом укладывать геометрические фигуры. Он проводит часы за этой игрой, и часто засыпает с "ГеймБоем" в руке. Допустима ли аналогия между всепоглощающей страстью к "Тетрису" и его ролью в Ferrari, где ему тоже приходится расставлять всех по местам для того, чтобы команда лучше функционировала? "Я об этом никогда не думал, - говорит он. - Хотя вполне возможно. Свой характер все равно не изменишь".

Жан Тодт чрезвычайно внимателен к мелочам, одержим и суеверен. Он обязательно поставит на место любой предмет, который вы случайно передвинули во время визита. Тодт никогда не пойдет на званый обед, если число приглашенных равно тринадцати. На запястье он всегда носит браслет из волоса белого слона. И еще: "Я всегда ношу с собой маленькую деревянную коробочку, поскольку я суеверный, и мне нужно периодически стучать по дереву". Он улыбается. Убийственная смесь англо-саксонского рационализма и романского фольклора.

Тодт отдается своей роли целиком. Ferrari - его жизнь. Об этом свидетельствует безграничная радость, которую он выражает, когда стоит на подиуме. Победа Шумахера в Спа в 1996 году занимает в его памяти особое место. Тогда он дал волю чувствам, обычно приберегаемым для частной жизни. Сегодня он в хороших отношениях с обоими пилотами команды. Он продолжает эмоциональный монолог: "Когда меня спрашивают "как жизнь?", я обычно предлагаю взглянуть на турнирную таблицу чемпионата. В ней - мое душевное состояние и тех людей, кого я люблю. Единственное, что в этой жизни имеет значение - это Ferrari. Сегодня моя работа отнимает у меня 90 процентов времени". Если Тодт требователен к себе, не в меньшей степени он требователен и к коллегам. Любой, кто слышал, как он иногда взрывается, знает, что тон его очень скоро может смениться на почти вежливый, если не смиренный. "Как босс я честный, лояльный и чуткий. Я крут, когда требуется. Но я снисходителен, даже либерален с теми, кто работает с отдачей", - говорит он в свою защиту. Любой потенциальный член команды, какую бы работу он ни выполнял, от рабочего-литейщика до механика тестовой бригады, обязательно посетит его офис. "Мы хорошо относимся к нашим людям, уважаем их и прислушиваемся к ним. Мы очень внимательны, и это наше основное качество".

Являясь носителем идеи абсолютного совершенства во всем, как он терпит итальянские крайности? Настаивает ли он на том, чтобы весь персонал был гладко выбрит и при галстуках? "Сказать по правде, когда я только приехал, я больше обращал внимания на такие детали; вообще, ты же всегда представляешь фирму, и если ты грязный, небритый или неопрятный, то ты плохой посол своей компании. Несколько лет назад я был менее терпим к этому. Но сейчас я хочу, чтобы все были счастливы. Так что я готов принять даже то, что я не вполне понимаю".

Тодту нравится быть уважаемым человеком. У него строгое чувство иерархии, и бунтовщиков он не терпит. Он - босс и будет счастлив напомнить это при любой возможности. Уже почти девять сезонов он вместе с "красными", вместе с командой, в которой он всех расставил по местам, с командой, которая показала, на что она способна. И до сих пор он чувствует свою полезность. "Было бы излишне самонадеянно говорить, что без меня Ferrari не сможет работать. Но вы понимаете, ты постоянно ощущаешь свою необходимость, и мне приятно думать, что со мной все работает более гладко, чем без меня. Я все еще играю важную роль. Я что-то вроде фильтра для команды, отделяющего ее от внешнего мира, и еще я гарантирую команде комфортабельные условия для работы", - отвечает Тодт. В настоящий момент он координирует проект создания следующей машины Ferrari. Монокок будет готов в ближайшие недели. Но прежде всего ему приходится заботиться о текущем сезоне... Он стучит по маленькой деревянной коробочке.

Когда доходит очередь до разговора о нем самом, Тодт колеблется. "Я - человек слова. Прямой и честный. Мне легко держать ответ перед самим собой, и, что еще более важно, совесть моя чиста. Я пытаюсь объяснить своему сыну, что цельность натуры - самая большая ценность в этой жизни", - несколько неловко признается он. Эти качества кажутся несвойственными ему, если верить прессе. "Цель оправдывает средства" - этот девиз приписывается военному союзу "Тодт - Шумахер". Ferrari - это волк, большой и нехороший, коварный и агрессивный... "Мне смешно", - отвечает Тодт, слыша это. "Это очень далеко от правды. Напротив, я думаю, что я наивный человек. Некоторые смеются надо мной, но мне все равно. Я готов немедленно верить всему, что мне говорят". Как это бывает со всеми увлекающимися людьми, Тодт мстителен. "Моя излишняя наивность может быстро смениться на чрезмерную твердость, если мне покажется, что меня предают. Жизнь научила меня заботиться о самом себе. Мой отец был врачом. Он много работал, но денег у него было маловато. Так что я всего добивался сам". Этим тоже можно гордиться.

Если его работа связана с автоспортом и паддоком, изолированным от внешнего мира, то сам Тодт пытается не быть излишне привязанным к миру Ф1. "Подлинные ценности заключены в людях, которые вокруг меня, но не в паддоке. Именно это дает мне силы продолжать начатое", - говорит Тодт. Иногда он может казаться неприятным и холодным, но всегда может положиться на нескольких друзей, которые расскажут о нем абсолютно противоположное. "Завтра, возможно, я уже не буду знаменитым, но у меня останутся друзья. Их не так много, но они для меня очень важны. Отъезд из Франции дал мне возможность отделить зерна от плевел. Сегодня остались только самые преданные. Мы всегда требовательны к тем, кого любим. Но я никогда не ожидаю от людей больше, чем они могут дать. Вообще-то, и не жду ничего особенного. Друзья нужны, прежде всего, для веселья. К счастью, у меня не так много проблем, для решения которых мне бы требовалась помощь". Деньги? Тодт теперь богатый человек. "Моя работа мне нужна не для того, чтобы зарабатывать на жизнь. Нельзя быть полностью независимым, но я теперь принадлежу самому себе в большей степени, чем раньше". Безусловно, это можно считать одним из определений роскоши.

Тодт говорит, что он никогда не чувствует усталости. Он все еще любит свою работу. Однако его будущее просматривается пока лишь на ближайшую перспективу. "Два года назад я действительно думал, что уйду до 2000 года. Потом я сказал себе, что это случится в конце 2000 года. Потом я подписал контракт до конца 2001 года, а вот теперь до конца 2004 года. Понимаете, трудно предугадать, захочу ли я остаться или нет. И конечно, важно, чтобы это было "золотым рукопожатием"... Я просто надеюсь, что любое решение будет совместным". Всегда осторожный и уверенный в том, что ни в чем нельзя быть уверенным, сегодня он принимает решение взвалить на себя еще больший груз, чтобы потом было от чего отдыхать. Жан Тодт идет до конца вместе со своей командой, отдавая все битве Ferrari с остальными командами.

Жан Тодт берет пиджак и включает свой мобильный телефон. Выходит из дома и прыгает в свой Maserati. Так сколько будет 4227 х 67? "283209", - кричит в окошко Жан, прежде чем нажать на газ...

[Dragon]

ЖАН ТОДТ

Его появление на капитанском мостике Ferrari не вызвало ни удивления окружающих, ни вполне объяснимой улыбки. Точнее, улыбку скрывали многие, считая, что новый спортивный директор Скудерии всего лишь очередная марионетка в этом величайшем итальянском театре абсурда.

Тем не менее, с именем Жана Тодта связан сегодняшний триумф великой итальянской команды. Он принял предложение Луки ди Монезимоло и Джанни Аньелли, и 1 июля 1993 года Ferrari подписала самый важный контракт в своей современной истории. Француз Жан Тодт возглавил Gestione Sportiva -- спортивное отделение Скудерии.

Серьезная перестройка в команде началась раньше, когда произошла полная смена руководства. Президентское кресло от Пьеро Пусаро перешло к Монтезимоло, место главного конструктора Стива Николза занял Харви Постлетвейт, а на пост спортивного директора Чезаре Фиорио пригласили Клаудио Ломбарди. Но не прошло и года, как Постлетвейта и Ломбарди решено было заменить на Джона Барнарда и Жана Тодта.

"Маленький француз" стал вторым после Бриаторе суперменеждером в Большой четверке, пришедшим в Формулу 1 со стороны. Правда, джинсами, как Флав, не торговал, но и представление о "Королеве автоспорта" имел весьма приблизительное. Тем не менее, Монтезимоло, сравнивший однажды Ferrari с монстром, и пожаловавшись на сложность его приручения, посчитал, что именно Тодту такая задача по плечу. И оказался прав! Тодт, прозванный "Наполеоном из Маранелло", железной рукой стал делать из разваливающейся Ferrari, раздираемой внутренними войнами и осмеиваемой прессой, команду мечты.

Секундомер, с которым он в прямом смысле слова дрессировал механиков, стал его олицетворением. Ежедневный 14-часовой рабочий день, требование абсолютного порядка во всем, маниакальная боязнь импровизации (все должно быть организовано и спланировано), строжайшая иерархия и жестокое наказание бунтовщиков. Нет ни одного сотрудника в команде, от рабочего-литейщика до механика тестовой бригады, не получившего инструктажа в его кабинете. "Необходимо всегда и во всем стремиться к лучшему, но при одном золотом правиле: никогда ничего не разрушать до конца". Этот стиль работы за восемь сезонов превратил Скудерию в механизм, производящий победы и сражающийся за Чемпионский титул в каждой последней гонке сезона, начиная с 1997 года.

Такого сплочения команда не знала со дня основания. А последние два года сделали Тодта настоящим "Красным императором". Успехи его команды более чем впечатляющи: 34 победы Шумахера на автомобиле, разработанном Рори Бирном и Россом Брауном, появившимися в Маранелло благодаря "мсье", с двигателем, построенным Паоло Мартинелли, тоже не без участия Тодта. Не пригласи он в 93-м Жиля Саймона -- моториста из Peugeot, разработавшего для Скудерии первый V10, кто знает, на каком моторе гарцевал бы сегодня "итальянский жеребец". По словам же самого Тодта, едва ли не самой важной в своей жизни он считает победу Герхарда Бергера 31 июля 1994 года на Гран-При Германии. Первую для команды с сентября 90-го и первую для Ferrari, руководимой маленьким французом.

Заслуги Тодта по достоинству оценены: достаточно сказать, что его именем названа улица во французском городе Пьерфорте, на которой он когда-то жил со своей семьей. И финансово спортивный директор не обделен. Коллекция автомобилей, хранящихся в его гараже, яркое тому подтверждение.

Карьера Жана Тодта может послужить учебником. Раллийные штурманы, коим и был наш герой, никогда в звездах не ходили, даже выиграй они чемпионат мира. Правда, в годы его активных выступлений мирового чемпионата как такового еще не было. Разыгрывалась корона только среди производителей. И экипажи, в которых стартовал маленький француз, побеждали на этапах этого чемпионата всего четыре раза.

Он выступал вместе с Ханну Миккколой, Ове Андерссоном (нынешним спортивным директором Toyota F1), Жан-Пьером Никола, Ги Фрекеленом и Ахимом Вармбольдом. Высшим достижением "ко-драйвера" Жана Тодта стала бронза чемпионата Европы в 1972 году. Его имя было начертано на бортах легендарных раллийных машин: Alpine Renault 1800s, Fiat 124 Spider Abarth, BMW 2002tii, Peugeot 504, Citroёn SM.

Восхождение на Олимп началось 19 октября 1981 года, когда штурман команды Talbot Sunbeam Lotus Жан Тодт был назначен главой отдела соревнований Peugeot. Президент компании Жан Боилло не видел более достойного претендента на место уходящего в отставку Жерара Аллегре. Задача перед новым спортивным боссом стояла более чем серьезная: победа в чемпионате мира по ралли в группе В.

Одновременно на раллийных трассах и на стендах автосалонов (невиданное доселе дело) появился рассекреченный "проект М24". Говорят, что даже своим "мирным" именем 205-й обязан Жану Тодту. Дважды (в 1985 и 1986 гг.) Peugeot 205 T 16 выигрывал оба чемпионских титула. Следующей целью компании, а с ней и его главного спортивного начальника, стала победа в Ле-Мане. И здесь два года подряд равных Peugeot 905 не было. Выше, кажется, подниматься некуда, если не в Формулу 1.

"Предложение Монтезимоло стало для меня полной неожиданностью. Я долго колебался. Мне все время твердили, что Ferrari не гоночная команда, а группа кланов. Что они занимаются не спортом, а политикой. Но я решил рискнуть, и покинул замечательную спокойную работу в компании, где мною все были довольны. Но если вы любите гонки -- Ferrari для вас символ. И быть боссом такой команды -- самая серьезная высота. Сегодня мы лучшие. И я горд, что возглавляю эту команду."

Его рабочий день в Маранелло длится 14 часов, в течение которых он нередко не успевает перекусить. "Подписывая тот контракт, я и не подозревал, какие тяжелые времена мне придется пережить. Иногда я задумываюсь -- кто я? То ли пожарный, то ли врач. Мне приходится и пожары тушить, и принимать пациентов в хирургической палате. Я обязан быть везде, где я нужен. После Мельбурна, например, целую неделю я выходил из своего кабинета в час ночи".

Выходных у спортивного директора Ferrari всего пятнадцать в году. И проводит он их дома, в Париже. В пятницу вечером последним самолетом из Болоньи, а в воскресенье ночью -- назад в Италию. "Наверное, возможно вылететь и в понедельник утром, но самым страшным проклятьем для меня всегда был ранний подъем".

Эти редкие свободные дни Тодт посвящает своим хобби. Он не ходит на рыбалку, как Росс Браун. Его -- настоящего француза -- волнуют вещи утонченные. Да, на стене его гаража рядом с коллекцией спортивных и классических автомобилей висит коллекция шлемов пилотов, выступавших за Ferrari под его руководством. Да, в его серванте тикают 25 пар эксклюзивных часов. Он не скрывает своей слабости к дорогой обуви и портфелям всех мыслимых форм и размеров.

Но главная страсть Жана Тодта -- авторучки фирмы Montblanc. Его коллекции уже двадцать лет, и в ней 85 редчайших экземпляров стоимостью в $70 тыс., а самая дорогая ручка, изготовленная из золота, стоит около $10 тыс. Первую ручку из ограниченной серии Montblanc он получил в подарок, и она потрясла его совершенством. С тех пор дважды в год, в апреле и сентябре, Тодт обходит магазины в поисках обновлений эксклюзивных серий любимой фирмы.

Все остальное время Жан Тодт коротает в окрестностях Фьорано. В каменный дом розового цвета с башенкой и коваными решетками на окнах его Maserati приезжает, как правило, затемно. Здесь все по-спартански просто: "Домом я не занимаюсь. С моей работой никогда не знаешь, где будешь завтра. Нет смысла здесь что-либо делать. Может быть, завтра придется отсюда уехать навсегда". Его любимое занятие в свободное время -- "Тетрис". Он часами просиживает за этой игрой, укладывая геометрические фигуры, и часто засыпает с "ГеймБоем" в руке.

Принято считать, что всех сотрудников Ferrari в Италии боготворят. Опыт спортивного директора команды показывает, что это далеко не так. Дом не раз обворовывали, из почтового ящика не реже двух раз в год вываливаются письма с угрозами. А однажды, вернувшись домой, Тодт обнаружил взломанную дверь и поломанные ножницы на подушке в спальне. С тех пор каждые два часа дом проверяет наряд полиции.

Эти поломанные ножницы прибавили суеверному Тодту седины. При всех своих образованности, значимости и высоком положении в обществе, позволяющем с легкостью задержать, скажем, любой авиарейс в Италии, мсье Тодт одержим суевериями. Все предметы, окружающие его, должны стоять на своих местах и не могут быть сдвинуты ни на миллиметр! Возможно, это последствие страсти к "Тетрису".

На запястье он всегда носит браслет из волоса белого слона, оберегающий от сглаза. Тодт никогда не пойдет на званый обед, если число приглашенных равно тринадцати. А о его "карманном ящике" рассказан не один анекдот. Дело в том, что Тодту необходимо время от времени стучать по дереву, и он всегда носит с собой деревянную коробочку для этой цели. Как ни странно, на его работе все это не отражается. А может быть и помогает. Кто знает, может быть, вдохновленный успехами в "Тетрисе" спортивный директор Ferrari всегда ставит нужного человека на нужное место?

"В жизни я всего добивался сам. Мой отец был врачом. Он работал сутками, но денег у него было немного"... "Возможно, я закончу свою жизнь, развлекая публику на ярмарках. Я никогда не пользуюсь калькулятором и легко перемножаю и делю любые цифры в уме. Считать я научился за один день, когда мне было шесть лет. Это было как озарение."

Самой главной своей заслугой Жан Тодт считает создание нынешнего коллектива команды. И сегодня, когда весь "звездный состав" Скудерии подтвердил свои контракты до конца 2004 года, он спокоен.

"Когда меня спрашивают: "Как жизнь?", я предлагаю заглянуть в турнирную таблицу Чемпионата. В ней душевное состояние мое и тех людей, которых я люблю. Единственное, что в этой жизни имеет значение, -- это Ferrari. Самое трудное было сплотить коллектив. Сегодня наш персонал достиг совершенства. А добиться мира и согласия в команде из семисот человек -- задача не из легких. Это было главное. Все остальное просто, как 8634Х47."

[Dragon]

Жан Тодт 20 лет спустя

Новый этап в карьере Жана Тодта наступил двадцать лет назад, когда он сменил кресло раллийного штурмана на пост директора команды Peugeot. Буквально накануне этого события Жан с пилотом Ги Фрекеленом в составе команды British Talbot еще сражались за чемпионские титулы в легендарной группе B*. После напряженной борьбы победу в Зачете пилотов одержал тогда Ари Ватанен, выступавший на Ford Escort за Rothmans, а командный трофей достался Talbot.

Есть и еще одна причина, по которой Тодт с благодарностью вспоминает свое прошлое — принадлежность к когорте тех, кто «раскручивал» Ф1, имея за плечами опыт участия в ралли...

— Является ли опыт участия в автоспортивных соревнованиях необходимой платформой для менеджера команды «Формулы 1»?

— Вряд ли. У меня, например, нет семейных традиций, связанных со спортом — мой отец был врачом. Тем не менее я очень рано и без каких-либо явных толчков извне увлекся гонками. Особенно любил «Формулу 1», боготворил Джима Кларка и Дана Гернея. С другой стороны, кто станет возражать против знания человеком дела, что называется, изнутри?

— Каким же образом в Вашу жизнь вошло ралли?

— Начало положил друг, предложив стартовать с ним в качестве штурмана. А позже, в 66-м, Ги Шассей, экс-победитель гонки в Ле-Мане, попросил меня заменить заболевшего штурмана на одном из национальных ралли. Видимо, тандем у нас получился неплохим, поскольку Ги выразил желание выступать со мной весь следующий сезон.

Работа штурмана стала своеобразным пропуском в гонки, однако я не намеревался посвящать ей всю жизнь. Решил: буду заниматься этим, пока мне не исполнится 35 лет. И в конце сезона 1981 года завершил штурманскую карьеру. К тому моменту у меня уже было предложение от команды Peugeot. Разумеется, тогда я и не предполагал, что приход Peugeot в группу В чемпионата мира по ралли будет столь успешным…

— В команде Ferrari хорошо знают Ваш характер. Полагаю, в его формировании ралли сыграло не последнюю роль?

— Способность к самоорганизации и умение целиком отдаваться работе — вот что, пожалуй, главное для дела. Все остальное — лирика. Примером может служить такая личность, как Флавио Бриатторе, который до прихода в «Формулу 1» руководил дискотекой!

— Насколько велика разница между руководством раллийной командой и командой Ф1?

— Разница огромная! Как, впрочем, и между руководством любой из команд Ф1 и Ferrari.

Я стараюсь «делать деньги» для компании, так как всегда считал, что работать на команду и работать на самого себя — одно и то же. Уходя из офиса, я, например, везде гашу свет, если он не погашен, уделяю внимание затратам и издержкам в большей степени, чем если бы это были мои деньги, и так далее.

— С окончанием активной, если так можно выразиться, карьеры в Вашей жизни произошли большие изменения?

— Привычка много работать, ценить время выработалась еще в годы занятия спортом. Представьте: в ноябре 1981-го, в одну из сред, мы финишировали в RAC Rally, а в пятницу утром я уже принимал дела в штаб-квартире Peugeot. Офис компании покинул 30 июня 1993 года, а уже первого июля отправился на трассу Маньи Кур для работы с командой Ferrari. Динамичностью моя жизнь не обделена и сегодня.

— Вы работали с Ги Фрекеленом, нынешним шефом спортивного отдела Citroen. Отличалось ли его становление как менеджера от Вашего?

— Ему было сложнее, так как он не был готов к этой работе. Получилось все довольно любопытно: Ги, узнав, что я буду заниматься спортпроектами PSA, поинтересовался, не нужен ли мне человек на программу Citroen. На этот пост претендовали многие, но я решил поставить Фрекелена. Он честный парень и трудоголик.

— Любопытно, что в 1981 году из ралли ушли два штурмана — Вы и Дэвид Ричардс, напарник Ари Ватанена. Как бы Вы оценили последующую карьеру Дэвида в сравнении со своей собственной?

— Дэвид поступил правильно, основав компанию Prodrive. Вообще он считал вершиной автогонок «Формулу 1» и какое-то время работал там, но затем вновь вернулся в ралли. Очень напористый человек.

Я бы хотел вспомнить и Ове Андерссона, с которым одно время выступал. В раллийной команде Toyota он был и гонщиком, и руководителем, а сейчас возглавил формульную команду «Тойоты».

— Какая сторона автогонок привлекает Вас в большей степени — коммерческая или спортивная? Кем бы Вы предпочли стать: еще одним Берни Экклстоуном или Максом Мосли?

— Не могу однозначно ответить. Единственное, на мой взгляд, что их объединяет, — власть! Берни начал руководить «Первой формулой» еще в 60-е годы, и эта деятельность принесла ему известность, власть и состояние. Что касается Макса, он на выборной должности и не делает больших денег. Однако власть есть и у него. Я уважаю обоих, они отлично выполняют свои обязанности, но Максу, в некотором смысле, приходится труднее.

— Что Вы думаете о нынешнем ралли?

— Мне кажется, сейчас этот вид спорта приносит гонщикам меньше удовольствия, хотя машины едут почти с такими же, как и раньше, скоростями. Вот когда по трассе мчался автомобиль группы В — это было нечто! Впрочем, раллисты, как и прежде, выполняют очень опасную работу и заслуживают безусловного уважения. К тому же лучшие картины из мира автоспорта можно увидеть именно на ралли.

— А в техническом плане, не обгоняет ли ралли «Формулу 1»?

— Нет, конечно! В Ф1 работают лучшие инженеры, и усилия, прилагаемые здесь к созданию каждой машины, отличаются от того, как это делается в ралли, словно день и ночь.

май, 2002

[Dragon]

Жан Тодт о "Феррари", о Шумахере и о себе

Босс команды Ferrari Жан Тодт в интервью 'Die Welt am Sonntag' рассказал о долгой дороге Скудерии к чемпионскому титулу.

Вы возглавляли команду семь лет до того, как Ferrari стала чемпионом мира. Какая проблема в процессе становления была для вас наиболее острой?

Жан Тодт: В принципе, мы уже накопили потенциал к 1997 году. Однако когда я возглавил команду, мне пришлось ее перестраивать. Это была полная трансформация. Сегодня Ferrari совершенно отличается от той команды, которая была раньше.

Михаэль Шумахер и президент Ferrari Лука ди Монтеземоло хотели бы господствовать в Формуле-1 так же, как это удавалось Williams в 90-х. Насколько это реально?

Жан Тодт: Да, это реально, потому что на самом деле Ferrari с 1997 года близка к осуществлению этой цели. Вспомните, ведь Михаэль Шумахер постоянно проигрывал борьбу за чемпионское звание в последних гонках сезона. А из-за аварии в 1999 году уже Ирвайн упустил чемпионское звание в заключительной гонке.

На чем основывается успех Ferrari?

Жан Тодт: Без сомнения, на отличных качествах всей команды Ferrari.

Был бы такой успех возможен без Михаэля Шумахера?

Жан Тодт: На этот вопрос ответить невозможно.

Почему?

Жан Тодт: Потому что мы не знаем, что было бы без него. Михаэль очень важный член команды, и его важность заключается не только в том, что он выступает за нас, но и в том, что он не ездит за другую команду. Поэтому Ferrari, имея в своих рядах Шумахера, пользуется двойным преимуществом. С другой стороны, есть команды, которые и без его помощи выигрывали чемпионат мира.

Ваша привязанность к Ferrari дань чувствам или, скорее, практицизму?

Жан Тодт: В последние несколько лет я большую часть себя отдавал Ferrari, и это также касается эмоционального вклада. Как и любое партнерство, наше строится на комбинации и взаимодействии обоих факторов: только в таком случае механизм будет работать. Не бывает и такого, что одна сторона только отдает, а другая только берет. Я счастлив, что работаю в Ferrari, и не могу представить себя в другой команде Формулы-1. - Ваше сердце бьется за Ferrari? Жан Тодт: Абсолютно верно.

Почему так произошло? Может быть, есть какой-то миф? Легенда?

Жан Тодт: Все дело в самой команде, в духе, который ею движет, в людях, которые работают друг для друга. Если ты 14 часов работаешь в офисе, то забываешь о мифах и легендах. Ты думаешь о людях, с которыми проводишь большую часть своей жизни, и о том, чего ты хочешь вместе с ними добиться. Конечно, нам приходилось сталкиваться с горькими разочарованиями, но даже после этого никто друг друга не обвиняет. Эта терпимость в отношениях оказала на меня громадное впечатление. Скудерия в ее теперешнем виде имеет надежную структуру, никоим образом не искусственную. Именно это придает нам силы. - В ваши первоначальные намерения входила работа в Ferrari до конца 2001 года. Однако вы продлили свой контракт с Ferrari до конца 2004. Почему? Жан Тодт: Когда пришло время решать, я почувствовал, что еще не так уж и стар, чтобы уйти. К тому же, моя отставка может иметь негативные последствия для команды. Поэтому я решил продолжить работу с Ferrari, потихоньку подготавливая команду к моему окончательному уходу.

Указывает ли тот факт, что вы продлили свой контракт, на то, что и Шумахер продлит контракт и будет выступать за команду после 2002 года?

Жан Тодт: Я сделаю все, что будет в моих силах, для того, чтобы Михаэль и в дальнейшем был пилотом Ferrari

Вы огорчитесь, если у вас это не получится?

Жан Тодт: Да, очень. На самом деле мы хотим, ни много ни мало, чтобы Михаэль выступал за Ferrari до конца своей карьеры.

Это сложно будет сделать?

Жан Тодт: Для этого мы должны предоставить Михаэлю все, что ему нужно: сильную команду и машину, достойную победителя. И пока Ferrari может это сделать, я не вижу причин, по которым он бы захотел покинуть команду.

Вы знаете пилотов, чьи качества можно было бы сравнить с качествами Шумахера?

Жан Тодт: Ближе всех к нему Мика Хаккинен. Мика на протяжении гонки очень быстр: от ее начала до самого конца. А еще мне интересно было бы узнать, чего может достичь Вильнев в хорошем болиде. Не зря ведь он стал чемпионом мира в 1997 году!

Хайнц-Харальд Френтцен недавно заподозрил, что Ferrari использует скрытый трекшн-контроль?

Жан Тодт: Надеюсь, он этого не сказал публично, ведь все это домыслы. Если бы он сделал такое заявление, тогда следовало бы серьезно отнестись к подобным злобным инсинуациям, и в случае необходимости ему пришлось бы предъявить доказательства своих слов. Он бы дискредитировал не только Ferrari, но и FIA, осуществляющую контроль.

Почему Ferrari одобрила разрешение на введение трэкшн-контроля только начиная с гонки в Испании? В чем причина задержки?

Жан Тодт: В общих чертах, наше мнение состоит в том, что, не смотря на технологию, Формула-1 является видом спорта, в котором решающим фактором должен быть атлет то есть гонщик. Но, в конце концов, мы действительно согласились с введением трекшн-контроля, чтобы исключить "серые зоны" или использование скрытых систем. В этом смысле наши интересы сошлись с требованиями FIA, которой теперь будет гораздо легче производить контроль. Так как мы должны были разработать совершенно новую машину на сезон-2001, с совершенно новым двигателем, нам требовался запас времени, чтобы приготовиться к введению трекшн-контроля. Говоря простым языком, с технической точки зрения Ferrari не была готова к немедленному вводу в действие трекшн-контроля, и вот почему мы высказывались за его введение, начиная с гонки в Барселоне.

Вспоминая трагедии в Монце и Австралии, что, по вашему мнению, можно сделать для увеличения безопасности маршалов и зрителей во время Гран-При?

Жан Тодт: Автоспорт всегда был и будет связан с риском. Это - факт, так будет, даже если FIA и команды сделают большой прогресс в сторону обеспечения безопасности. Насколько я знаю, перед Монцой и Мельбурном все возможные меры безопасности были соблюдены. Это означает, что в этом спорте нет "нулевого" риска; риск существует даже тогда, когда ты едешь на автомобиле в гостиницу вечером после гонки.

А в Монте-Карло? Не является ли эта гонка тем самым особым случаем, когда меры безопасности для зрителей и маршалов недостаточны?

Может быть, когда-нибудь и там что-то произойдет. Но Монте-Карло есть Монте-Карло, все туда хотят, и все там счастливы. И к тому же, эта гонка бывает всего раз в год:

То есть люди там играют с огнем?

Жан Тодт: Есть люди, которые проплывают вокруг земного шара за 62 дня. Есть люди, которые рискуют своей жизнью, взбираясь на высочайшие горные вершины. Да и во время велогонок зрители стоят прямо около сотен проносящихся мимо гонщиков - а это тоже опасно для жизни!

Что вы будете делать, когда в 2004 году все-таки покинете Ferrari? Не марки же коллекционировать?..

Жан Тодт: Ну, до этого еще много времени. Но что бы я ни делал в будущем, я об этом пока не думаю.

Вы - близкий друг Михаэля Шумахера. Можете ли вы заглянуть в будущее и предположить, что уже после того, как он закончит карьеру гонщика, вы с ним станете деловыми партнерами и будете вести общие финансовые дела за пределами Формулы-1?

Жан Тодт: Для меня Михаэль - фантастический парень, он мне очень нравится. У нас отличное взаимопонимание. Посмотрим, во что это выльется.

тоже из старого

[AkiTa]

Dragon, спасибо большое за статьи!

[Dragon]

Интервью с Николасом Томбазисом, главным конструктором Феррари. Перевод мой

Q: Расскажите с чего началась ваша карьера в Беннетон?

Томбазис: "С беседы с Тодтом, Берном и Россом Брауном. Они сказали Бриаторе, чтобы он нанял меня. У меня была степень доктора по аэронавтике из Лондонского Имперского колледжа.Я начал работать в отделе аэродинамики помощником, всего в отделе было 8 человек. Два года спустя Тодт перешел в Феррари, я стал руководить отделом. Ну а в 1997 году я последовал за Берном и Брауном в Маранелло"

Так я не понял , это когда это Тод в Бенеттон работал и там беседовал с Томбазисом ????

Что , кто то перепутал , поправь .

Он из Peugeot , на следующий день перешёл в Феррари . Ну я то точно знаю , так как его первый день работы в Феррари , как раз пришёлся на мой день рожденье .

Ни каких Бенеттонов . (там или в вопросе не то и он отвечал про работу в Феррах , или говорил , не тодт , а Том , который Уокиншоу и был совладельцем Бенеттон и ты или в статье описались :z_9:

Представьте: в ноябре 1981-го, в одну из сред, мы финишировали в RAC Rally, а в пятницу утром я уже принимал дела в штаб-квартире Peugeot. Офис компании покинул 30 июня 1993 года, а уже первого июля отправился на трассу Маньи Кур для работы с командой Ferrari

[Spai]

Жан Тодт: Михаэль очень важный член команды, и его важность заключается не только в том, что он выступает за нас, но и в том, что он не ездит за другую команду.

Мудрое замечание.

Драгон, спасибо за интервью.

[Dragon]

ну с нашего

Жан Тодт: "Я не могу изменить чужое мнение" / 30/05/2006

Вопрос: Жан, вы могли бы подвести итоги этого уик-энда?

Жан Тодт: Неутешительный уик-энд, мы могли бороться за победу, а финишировали лишь на пятом и девятом месте. В Монако все зависит от позиции на старте, не очень приятно начинать гонку из боксов и с последнего ряда.

Фелипе допустил ошибку в первой квалификационной сессии и заплатил за нее, с Михаэлем ситуация иная. Он был первым, когда потерял контроль над машиной в последнем повороте и стюарды Гран При, после восьмичасового обсуждения, решили, что он должен стартовать последним.

Я уже говорил об этом с журналистами, поднялась невероятная шумиха, мир Формулы 1 решил, что Михаэль нарочно остановил машину, а мы пытались представить факты, доказывающие, что это был обычный гоночный инцидент.

У нас не было выбора, мы не могли обжаловать решения и пытались добиться максимума в этой ситуации. Гонка еще раз подтвердила конкурентоспособность нашей машины и резины Bridgestone, надеюсь мы не раз еще это докажем по ходу сезона.

Вопрос: Какие последствия будет иметь эта история? Вы можете что-то сделать или проще забыть о произошедшем?

Жан Тодт: С этим уже ничего не поделаешь. Уик-энд окончен, решение обжалованию не подлежит, пора двигаться дальше.

Вопрос: Эта ситуация не повлияет на решение Михаэля о продолжении карьеры?

Жан Тодт: Нет смысла рассматривать каждый подобный эпизод. Каждый две недели происходит что-то плохое или хорошее, ничего нового в этом нет. Мы знаем, где мы и с кем работаем, иногда ваши действия вызывают восторг, иногда - разочарование.

Вопрос: Репутация Михаэля и без того не была идеальной. В FIA решили, что он действовал преднамеренно и обманывал общественность, уверяя в обратном...

Жан Тодт: Это ваше мнение, так же считают стюарды. Решение любого суда может быть ошибочным, обсуждать его можно сколько угодно, но это не изменит ни наше, ни ваше мнение. Люди по-разному относятся к Михаэлю, но я его давно и хорошо знаю, уважаю и восхищаюсь, это один из лучших людей, который я встречал в своей жизни. Конечно, это тоже предвзятое мнение, каждый из нас может думать по своему.

Вопрос: Вас удивила реакция на этот инцидент?

Жан Тодт: Да, но мы живем в эмоциональном мире, я же всякий раз стараюсь разобраться в ситуации. Михаэль и в прошлом совершал ошибки и признавал это. Не думаю, что любой гонщик, любой чемпион может сказать, что он никогда не совершал ошибок.

В субботу Михаэль просто ошибся, ничего преднамеренного, никакой попытки помешать соперникам в этом не было, но каждый может считать так, как ему нравится. Я знаю, что большинство уверено в том, что Михаэль нарочно остановил машину, но если речь идет о суде, должна быть презумпция невиновности. Мы представили данные телеметрии, пытаясь доказать судьям, что это была ошибка гонщика, но это не было учтено. Случилось то, что случилось. Тема закрыта.

Вопрос: Если бы не Михаэль, а Алонсо был на поуле и поступил бы так же. Как бы вы к этому отнеслись?

Жан Тодт: Все это уже не раз было - гонщик находится на быстром круге и вдруг появляются желтые флаги - вся работа насмарку. Да, я признаю, что Алонсо был на быстром круге, когда это произошло, но считаю наказание слишком серьезным. Давайте закроем тему!

Вопрос: Все понимают, что гонщик может допустить ошибку, заблокировать колеса, но что он делал с рулем и почему не пытался исправить положение?

Жан Тодт: Михаэль все подробно объяснил и это было подтверждено телеметрией.

Вопрос: Но в гонке Михаэль проезжал такие повороты по два-три раза на круге и ни разу не остановил машину, не врезался в защитный барьер...

Жан Тодт: Почему, в Австралии подобное произошло. Не думаю, что есть гонщики, которые никогда не теряли контроль над машиной.

Вопрос: Стюарды приняли решение, вы его критиковали и все это выглядело очень неспортивно...

Жан Тодт: Я лишь сказал, что не согласен с их мнением.

Вопрос: Но в своем вчерашнем заявлении вы их критиковали...

Жан Тодт: Если вам так кажется, то я не смогу ничего изменить.

Вопрос: Вы потеряли веру в стюардов FIA?

Жан Тодт: Если есть команда, которая действительно уважает FIA, то это Ferrari. Наши мнения не всегда совпадают, мы приняли их решение к исполнению, но не согласны с ним.

Вопрос: В будущем вы будете им доверять?

Жан Тодт: Конечно. Каждая ситуация уникальна. Любой диалог, любое обсуждение может соответствовать или не соответствовать вашей позиции. Мы не согласны с решением стюардов в том, что касается тяжести наказания.

Вопрос: Одно я не могу понять. Вы говорите об информации, которая подтверждают вашу позицию, вы представили ее стюардам и они решили иначе. Разве можно трактовать эту информацию двояко?

Жан Тодт: Сидеть с диктофоном очень просто, критиковать, делать выводы. Я 15 лет провел в машине, знаю каково приходится гонщикам и многое вижу иначе. Я уже говорил, я не смогу изменить мнения тех, кто уверен в своей правоте.

Вопрос: Спортивный имидж Ferrari и Михаэля здорово пострадал в этот уик-энд...

Жан Тодт: Михаэля много критиковали, но команда всегда его поддерживала. Я не вижу причин для того, чтобы пострадал имидж Ferrari. Опять же, это только мое мнение.

Вопрос: Как вы объясните тот факт, что никто не сказал: "Я не думаю, что Михаэль сделал это преднамеренно"?

Жан Тодт: Сегодня кто-то сказал, что по результатам опроса на немецком телевидении так считают 75% аудитории.

Вопрос: Я говорю о боксах Гран При, о командах чемпионата. Удивительно, но здесь никто так не считает...

Жан Тодт: Я не могу заставить их изменить свое мнение. Интересно, имеют ли те, кто так говорил, право о чем то судить, может сначала им нужно подумать о себе? Меня часто спрашивают о разных событиях, но не всегда я вправе давать оценку.

Вопрос: Но в боксах достаточно тех, кто строит машины Формулы 1 и выигрывал чемпионаты, кто отлично разбирается в предмете и знает о том, что происходит с машиной, больше, чем любой из журналистов. И все они разделяют одно мнение...

Жан Тодт: Наверное не все. Я уже говорил, это можно обсуждать сколько угодно.

Вопрос: Вы хорошо знаете Михаэля, как на него повлияла эта ситуация?

Жан Тодт: Михаэль тоже человек, конечно он был разочарован произошедшим, но должен об этом забыть. Он хорошо провел гонку в Монако и ждет следующего Гран При.

f1news.ru