Profondo rosso. Blog di Leo Turrini alla russa.

[Евгения]

В 24.03.2025 в 20:24, Даниэль сказал:

 

Рита, большое спасибо тебе за перевод!

Скрытый текст

Давно хотела написать, и забывала.(( Как же похож текст-критика на тот, что был давностью в два года назад.))

Очень интересно будет почитать комментарии Лео после Японии.)

[Даниэль]

Слабая Феррари. Антонелли как утешительный бонус.

Итак, пишу, не принимая во внимание возможные дисквалификации (учитывая прецеденты, никогда не знаешь наверняка).

Феррари выступила слабо. Не блестяще. Посредственно и точка. 

Конечно, можно интерпретировать это как  камбэк после прошлой гонки. Но ситуация предельно ясна. SF25 неудачная машина. Это заметно. Это уже очевидно и мы можем цепляться за последнюю надежду не обманывая себя.

Подведу итоги.

Леклер выложился по максимуму и в квалификации, и в гонке. Он оставался далеко позади первой тройки в гонке без дождя и машины безопасности.

Хэмилтон: Я слишком его уважаю, чтобы осуждать его выступление. И, к сожалению, в очередной раз, приходится упоминать машину.

Тем не менее, как итальянец, я нахожу утешение в Кими Антонелли. Он дебютировал на Сузуке. Дебют получился грандиозным! Ему удалось показать быстрейший круг на трассе, которая всегда считалась серьезным испытанием для гонщиков, своего рода экзаменом.

Мои поздравления Гарри Поттеру из Страны Моторов.

Бирман и Хаджар тоже были очень хороши. 

Сайнс, подозреваю, впал в депрессию, он не может опередить Албона, который тоже особой стабильностью не отличается.

О Ферстаппене не знаю, что ещё написать. Он один из величайший гонщиков в истории Формулы 1. Мне жаль, что не все признают его величие.

У Папайи лучшая машина, но одну гонку они уже упустили...

[Даниэль]

Дедушка Шуми и Бахрейн.

Я бы тронут, узнав о том, что Шуми стал дедом. Как и (почти) все я наблюдаю со стороны за его жизнью, зависшей в подвешенном состоянии. Поэтому я воздержусь от традиционных разглагольствований об абсурдности судьбы и все в таком роде.

А ещё потому, что с возрастом я осознал простую истину. На свете многое не поддается логике. Скорее новость о том, что Шуми стал дедом заставила меня вспомнить об одном случае, о котором я, кажется, уже рассказывал.

Итак, мы в Бахрейне.

Не прямо сейчас, я не стану утомлять вас рассказами о лихорадке Феррари Вассёра. Худшего старта чемпионата нельзя было и представить. И ради любви к Родине утешимся мыслью о том, что Падре Пио питал слабость к Феррари и дело с концом.

Нет, это случилось в Бахрейне, в 2010.

Первый этап чемпионата. Фернандо Алонсо проводит свою первую гонку за Феррари.

Но я не об этом. 

Зимой, в межсезонье, стало известно, что Шуми вернётся в гонки после трехлетнего перерыва и сделает это с Mercedes.

Прошло довольно много времени, а я еще не забыл изумления, охватившего тех, кто как и я изо дня в день, затаив дыхание, следил за карьерой Михаэля в Маранелло. 

Извините, но не могу согласиться с утверждением, что одно другого стоит. Страсть, конечно, может быть такой же. Но, одно дело находиться в гуще событий, а другое - наблюдать со стороны. Интернет всех уравнял. И, как сказал Умберто Эко, - в интернете мнение ученого стоит столько же, сколько мнение алкаша в баре. 

Но интернет- это не реальность. Об этом случае в Сахире вы не найдете там информации. Потому что это только мои воспоминания.

Я, как и все журналисты, никогда не был с Михаэлем в близких отношениях. Кстати, со СМИ у него всегда были только сугубо профессиональные отношения. Любой, кто утверждает обратное - говорит неправду. Но мы были знакомы. И он был настолько любезен, что в 2005 сфотографировался со мной, держа в руках первый экземпляр своей биографии, автором которой был я. Это был уникальный поступок.

В общем, иду я, слегка рассеянный, по длинному, огромному паддоку Сахира и вдруг натыкаюсь на него. Михаэль в форме Mercedes заставил меня застыть, открыв рот. Клянусь, все так и было.

Оправившись от шока, я молча посмотрел ему в глаза. Михаэль тоже не произнес ни слова. Он только развел руками. Как будто хотел шепнуть: ну же, так и должно быть...

И сегодня у меня опять ком в горле, дорогой Шуми. Как и тогда в Сахире.

 

[Евгения]

В 08.04.2025 в 17:12, Даниэль сказал:

Дедушка Шуми и Бахрейн.

Рита, спасибо.

 

Edited 04/10/25 08:39 AM by Евгения

[Даниэль]

В 10.04.2025 в 11:38, Евгения сказал:

Рита, спасибо.

 

Спасибо за добрые слова, Жень))

 

[ЕВГА]

Спасибо. На главной пропустила бы Туррини, а тут прочитала и действительно" ком в горле"((

[Даниэль]

Слава Богу, что у нас есть Леклер (и спасибо 499).

Сегодня у меня тоже Пасха.

Я спешу, поэтому итоги Гран-при подведу в виде табеля успеваемости.

Слава Богу, у нас есть Леклер и 499. Думаю, Джон Элканн теперь имеет представление, что вышло бы, имей Феррари в Формуле 1 такую же машину, как 499 в гонке на выносливость в Имоле. 

Мои наилучшие пожелания всем.

10 - Джовинацци. Машина Феррари все таки одержала победу в это пасхальное воскресенье. 499-я Антонио Джовинацци, который с триумфом победил в 6 часах Имолы вместе со своими товарищами по команде Джеймсом Каладо и Пьером Гуиди. По крайне мере, на машинах с закрытыми колесами Феррари все еще может быть лидером. 

10 - Леклер. Первый подиум в сезоне для него и для Феррари. Или лучше так: именно он позволил SF25 финишировать на третьем месте, проведя гонку в своем лучшем стиле.

10 - Пиастри. Это новый Кими Райкконен. Он немногословен, ещё меньше смеётся. Но этот парень крут. Он заставил Ферстаппена совершить ошибку на старте и заслуженно возглавил чемпионат.

9 - Вейг. Девушка из Голландии, воспитанница Академии Феррари, в Джидде выиграла гонку  женской серии Академии Ф1. Хочу лишь сказать, что Феррари по-прежнему является главным действующим лицом, но только не в Формуле 1. И это прискорбно.

7 - Антонелли. Он делает свою работу, оставаясь позади лидера команды Рассела. Именно этого требует от него Мерседес в данный момент. У него есть возможность совершенствоваться без особого прессинга. 

7- Ферстаппен. Надо же, Макс вдруг обнаружил, что правила распространяются и на него. Получив штраф, он упустил победу. Ему следовало бы хотя бы раз разозлиться на себя самого.

7- Норрис. Хорошо, стартовав десятым, он финишировал четверым, немного не дотянув до подиума. Но, оценка учитывает и субботнюю катастрофу. Для гонщика Макларен, он совершает слишком много ошибок. А в дуэли с Хэмилтоном он был наивен. 

6,5 - Хэмилтон. Он уступает Леклеру полминуты, но помогает Шарлю подняться на подиум, заставив не слишком успешного Норриса потерять время. Но о том, что он будет доволен своими результатами в Феррари не может быть и речи. 

6 - Вассёр. В его активе один подиум в пяти гонках. Достаточно ли этого? Нисколько. Можно ли ожидать менее блеклое выступление команды в дальнейшем? Возможно, хотя разочарование ощутимо. Особенно, если учесть, что в гонках на выносливость Феррари побеждает.

[Даниэль]

 Я тут по случаю купила книгу Туррини об Айртоне Сенне.))

Это не биография Айртона Сенны. За двадцать лет их было опубликовано множество. Еще столько же будет издано. И это правильно. Но для меня будет справедливым рассказать об истории дружбы гонщика и журналиста. Этим журналистом был я. И это мои воспоминания.

Возвращение домой

 Стюардесса не ограничивается проверкой моего посадочного талона и, не говоря ни слова, как ни странно, провожает меня к моему месту в бизнес-классе. Это своего рода необъяснимая форма вежливости. И тут меня осенило. Сразу за моим креслом образовалось пустое пространство, без кресел. Их убрали. На полу находится гроб, завернутый в бразильский флаг классических зелено-золотых цветов. Стюардесса плачет. Она с трудом подбирает слова. Знаете, шепчет она мне, мы просто не захотели соблюдать правила перевозок. Мы не могли доставить его домой, запертым в багажном отделении, как обычный багаж, вместе с остальным багажом. Только не не его, не Айртона.

Абсолютно сюрреалистичное зрелище. Неправдоподобное. Куда подевалась реальность, которая окружала нас ещё несколько дней назад?

Вторник, 3 мая 1994 года. Аэропорт Шарля де Голля в Париже. Я только что произвел посадку на рейс компании Varig, национального символа бразильцев. Нас ждут в Сан-Паоло. Я здесь случайно. Наверное, можно сказать, что мы все здесь случайно. Даже те, кто забронировал билеты несколько месяцев назад. Даже эти люди, туристы или бизнесмены, не отважились бы вообразить себе такое путешествие. Неповторимое. Уникальное. Скорбное. До последнего я пытался избежать этой поездки. Пытался убедить Марко Леонелли, моего директора в il Resto del Carlino, ежедневной газете Болоньи, что я не готов к этому. Смерть Айртона Сенны на трассе в День труда опустошила меня эмоционально. Бразильский гонщик был не просто человеком, с которым я имел дело по работе, освещая события в Формуле 1. Я научился понимать и любить его, даже когда он вел себя на трассе неприемлемым для меня образом. Рассказывать об этой трагедии было очень тяжело. Очевидно, согласно классическому клише, журналист, пишущий об автоспорте, должен учитывать вероятность столкновения с неизбежными трагедиями. Но я этого не планировал. Горе и щемящую душевную боль  на двадцать четыре часа немного приглушила работа. В то проклятое воскресенье 1 мая, спустя шестьдесят минут после аварии, когда сердце Айртона официально еще билось,  раздался телефонный звонок. Чрезвычайность события вынудила редакторов и работников типографии моей газеты отменить выходной день. На протяжении десятилетий 2 мая в Италии не работают газетные киоски и не выходят газеты. Но умирает Сенна, то есть он уже умер, хотя об этом еще не объявлено официально. Влияние трагедии на СМИ гигантское. Телевизионные каналы изменили свою программу, чтобы сообщать последние новости о развитии событий, которые стали ещё более тревожными из-за того, что здесь же, на трассе в Имоле, в субботу погиб молодой австрийский гонщик Роланд Ратценбергер. В Resto del Carlino решают издать специальный выпуск. Мне предстоит заполнить большую часть его страниц. 

Находясь за компьютером в течение нескольких часов, я пытаюсь игнорировать гнетущее чувство утраты. Описывая произошедшую аварию, я размышляю о том, что на самом деле большинство людей любили Айртона. Я понимаю это, когда вижу, как мои коллеги и работники газеты один за другим появляются в редакции. Они не обязаны приходить, и они здесь не ради дополнительной оплаты. Я здесь, чтобы поделиться моментом, который мой репортаж делает историческим. В какой-то момент, после написания нескольких статей, я решил сделать перерыв. Направляюсь к кофемашине и встречаю девушку, которая работает корректором. Я не знаком с ней, знаю только в лицо. Она плачет. И произносит фразу, которая рвет душу: он был моим кумиром, я мечтала с ним встретиться, чтобы сфотографироваться или взять автограф, но теперь этого никогда не случится. Она снова начинает плакать. А я не могу вымолвить ни слова.