ALZHBETA

09 – Отель «Конрад-Хилтон», Стамбул Posted on 28/01/2011 23 августа Формула 1 в своем составе уже находится в Стамбуле для проведения турецкого ГП. Команда Макларен останавливается в отеле «Конрад-Хилтон», и в одном из его залов Рон Деннис проводит длительные собрания с обоими пилотами, хотя и с каждым по отдельности. Эти разговоры проводятся для того, чтобы успокоиться, взять в руки ситуацию и подписать, если не мир, то перемирие. Он гарантирует обоим равноправие на оставшийся сезон (и возможно, это правда – для него было ясно, что никто и них не станет чемпионом). На следующий день он объясняет это журналистам, заявляет, что проблемы с пилотами не настолько серьезны, что они были преувеличены прессой - естественно, всегда виноват гонец. Однако собрания Дениса длились в тот четверг 23 числа с 14.00 по 20.30. За шесть часов с половиной можно о многом поговорить. Несложно предположить, что переговоры были не такими дружескими, как он хотел представить. Выговор Хэмилтону, должно быть, был серьезным, там периодически участвовал и Норберг Хауг. Льюиса, по-видимому, хорошо отчитали, и дали ясно понять, кто отдает приказы в команде, и что произойдет, если он еще раз осмелится дерзить своим шефам по радио или не подчинится им. Деннис должен быть уверен, что в следующий раз, когда он отдаст приказ, пилот выполнит его беспрекословно, потому что рано или поздно ему придется отдавать необъяснимые приказы, и нельзя допустить, чтобы пилот их оспаривал. На кон было поставлено слишком многое. Разговор с Алонсо, возможно, был намного спокойнее. Разрыв между ними был абсолютно ясен, так что не стоило и пытаться поменять ситуацию. В любом случае, они говорили об условиях расторжения контракта в конце этого года, забыв про еще два года, на которые он был подписан. Ни одна из сторон не хотела продолжения, так что, чем раньше они придут к договоренности по этому вопросу, тем лучше. Пожалуй, они даже говорили о том, как закончить сезон в мире и спокойствии, потому что впоследствии Алонсо сделал несколько успокаивающих заявлений, в которых избегал любой полемики. У астурийца был план: выиграть чемпионат 2007 года, уйти в Рено на 2008 переходный год, а затем в 2009 перейти в Феррари. Его друг Бриаторе уже готовил ему место, хотя Рено и хотела контракт на два года, а возможность перехода в Феррари не была такой ясной при Тодте, находящемся там. Возможный уход француза в конце сезона мог бы открыть ему путь. Если не в 2009, то в 2010 году – в Рено было неплохо несмотря на то, что команда полностью потеряла конкурентоспособность, и по поводу его возвращения никто не скривил лицо. В воскресенье Феррари делают дубль, Хэмилтон проколол шину и закончил пятым, Алонсо взошел на третью ступень подиума. Расстояния в ЛЗ ужались, а сам зачет многое обещал. Все было хорошо, все казалось спокойным до следующего ГП Италии. И несмотря на это... Несмотря на это Макс Мосли не мог сидеть смирно, и последний день августа посылает письмо пилотам Макларена, в котором пишет, что если у них есть какая-либо важная информация по делу о шпионаже, их обязанностью является сообщить ему о ней. Кроме того, он гарантирует им неприкосновенность, если содержание такой информации может причинить им вред. Снова открывается ящик Пандоры, и, ввиду этого запроса, Рон Деннис просит своих пилотов, чтобы они не отвечали, или чтобы сказали, что они ничего не знают. По-видимому, так и ответил Льюис, подчиняясь приказам шефа, но сначала Алонсо, а затем и Педро де ла Роса выполняют требования и посылают свои мейлы. Возможно, такое решения тяжело им далось, но, как сказал сам Алонсо, если Президент FIA направляет запрос члену федерации, у того не остается другого выхода, как ответить на него. Имея в своем распоряжении компрометирующие документы, Макс Мосли наконец может надеть свою маску Справедливого Мстителя и предстать перед публикой в образе защитника и спасителя Формулы 1 - его навязчивой идеи последних лет. Он и только он является гарантом будущего Чемпионата, и без него мы бы все были потеряны. Наконец-то он нашел еще дымящийся пистолет, которого ему не хватало - до этого момента он шел вслед за событиями, теперь же он будет главным героем. В паддоке Монцы было заявлено о новом витке ситуации. Положение у Денниса отчаянное, ведь именно сейчас открылось, что обмен сообщениями между Степни и Кофлэном начался в феврале, что после мартовских тестов в Бахрейне у Макларена было много информации о Феррари, и что все данные, что поступали, были использованы для испытаний и сравнений на симуляторе. То, что Деннис отрицал на протяжении нескольких месяцев, сейчас оказалось абсолютной правдой. По требованию Федерации Италии, FIA созывает Апелляционную Комиссию для пересмотра постановления Совета, на котором с Макларена были сняты подозрения. Созыв этой Комиссии, состоящей из пяти независимых юристов, был сразу же отменен, и в тот же день (13 сентября) созывается новый Всемирный Совет для пересмотра ситуации в свете новых данных. В воскресенье Алонсо дает мастер-класс и не только побеждает Хэмилтона, но и тот, в свою очередь, за пару кругов до финиша, - Райкконена. С Массой, вне гонки и вне борьбы за титул, кажется, что Феррари не сможет выиграть этот чемпионат, какие бы соглашения ни были заключены. Это наделяет еще большей силой Мосли в борьбе против Денниса: он знает, что ему представился для этого хороший шанс. В довершение всего, в пятницу в моторхоме Макларена для вручения судебных повесток появляется итальянская полиция. Ситуация так накалена, что даже уже пошли слухи о том, что, судя по положению вещей, Макларен может не принять участия в следующем ГП Бельгии 16 числа, потому как сейчас-то Денниса поймали, да и еще с отягощающим обстоятельством: ведь он раз за разом врал о своей невиновности. Как сказал Экклестон, «Деннис хотел заставить нас поверить, что он девственница, тогда как его беременности было уже восемь месяцев». Продолжение следует

Нет, девятую выложу сейчас. К сожалению, вынуждена сделать перерыв на выходные, извините.

Как раз об этом следующая глава)))

Будет, приписочку забыла)))

08 – Камешек в ботинке Posted on 26/01/2011by Carlos Castellá После заключения соглашения Деннису нужно разработать стратегию для проигрыша. Убедить людей в том, что это единственный выход, будет нелегко, но, принимая во внимание, что все это ради спасения компании и сохранения рабочих мест, самые близкие к нему люди соглашаются помочь в осуществлении этого плана. Для того чтобы все хорошо вышло, необходимо в последней гонке иметь шансы на титул, а потом проиграть чемпионат. Это помогло бы избежать подозрений и поддержало бы спортивный интерес, отвлекая его от других дел. Как болельщики, так и, в особенности, спонсоры и инвеститоры (во главе с Мерседесом, который, как ни странно, был нем в течение всего процесса) примут возможность поражения в спортивной борьбе, если проиграть с честью и достойно. Два или три человека должны были быть в курсе, остальной персонал, должно быть, работал в абсолютно нормальном режиме, следуя планам работы и развития. Любое изменение вызвало бы подозрения, а в таких случаях никакая предосторожность не является лишней, да и не было уверенности в абсолютной преданности всех. Поэтому все должно оставаться по-прежнему, и, в ожидании подходящего момента, не должно быть заметно никаких изменений. Деннис знает, что когда такой момент настанет, он сможет заставить сотрудничать Хэмилтонов, если это будет нужно. Льюис не будет проблемой, с Энтони, который постепенно превращается в медийную фигуру, наполовину обожествляемую, наполовину ненавидимую, будет посложнее, но это не невозможно. Когда придет время, он заставит его понять, что таковы обстоятельства, и тому ничего другого не останется, как принять их. Но вот другой пилот…. это да, это камешек в ботинке. Хэмилтонов можно убедить, взывая к их корпоративному духу, аргументируя тем, что они всем должны Макларену и поэтому пришло время отдать долги за все, что команда сделала для них за эти годы. Можно подавить им на совесть возможностью сохранить рабочие места всех сотрудников, которые обожают Льюиса. В общем, ради дела от них можно добиться сотрудничества. Но все эти истории с Алонсо не пройдут. С тех пор, как пару месяцев назад он пришел в команду, дела сразу пошли не так и очень скоро отношения стали портиться. Излишне саксонская атмосфера, «влюбленность» всей команды в Хэмилтона, скорая очевидность того, что команда предпочитает британца, необходимость Дениса благоприятствовать Льюису, чтобы снискать поддержку Экклестона, и постоянное присутствие Энтони, оказывающего влияние и накручивающего в пользу своего сына, - все это изолировало Алонсо, и он очутился в холодной, даже враждебной обстановке по отношению к себе. Он привык к более «латинским» отношениям и командам, и жесткость Макларена и самого Рона Денниса, который, ко всему прочему, не сумел справиться с ситуацией (опыт с Сенной и Простом, по-видимому, его ничему не научил), вызвала отчуждение почти с самого начала. Поэтому моральными и корпоративными воззваниями его не убедишь, скорее наоборот: ведь с самого начала он чувствовал себя никем в команде и его игнорировали, его, с которым подписали контракт, как с двукратным чемпионом мира, для того, чтобы снова направить дрейфующую команду, которую он помог вернуть на победный путь. Кроме того, с Алонсо пришли хорошие спонсоры, так что моральный долг, в любом случае, был у другой стороны. И ко всему, он отставал от Хэмилтона на два очка в ЛЗ, далее за ним шли пилоты Феррари. Тактика Денниса для осуществления плана могла быть только одной: сначала отцепить Алонсо, для того, чтобы титул разыгрывался между Хэмилтоном и одним из пилотов Феррари, а потом, по ходу дела, решить, как остановить Хэмилтона. Но сначала следовало затормозить Алонсо. В обстоятельствах холодной войны в команде, это было единственным реальным выходом. При таких обстоятельствах начинается ГП Венгрии. Все, что произошло в субботу, известно с избытком: Хэмилтон не подчиняется приказу пропустить Алонсо. Когда тот заезжает для смены шин, ему ставят заведомо ошибочные. Астуриец не двигается с места и требует другие шины, тем самым препятствуя Хэмилтону вовремя сменить свои. Несмотря на давление, Алонсо завоевывает поул, а затем, перед телевизионными камерами в парке контроля, отказывается приветствовать Денниса. Ситуация в Макларене находится под большим давлением. Возможно, сейчас Деннис понимает, что разъяренный и раненый Алонсо является еще лучшим пилотом. По крайней мере, он способен выдать такой поул, как тот: за минуту до того, как броситься в атаку, он удостоверяется, что команда полностью против него, и они этого даже не скрывают. Многие в такой ситуации упали бы духом, но у него все наоборот – он проезжает невероятный круг, благодаря которому и зарабатывает поул. Кроме того, Хэмилтон наплевал на приказы Денниса по радио, и они поругались. В первый раз пилот-фаворит команды осмелился противостоять ему, он начинает наглеть – и в самый неподходящий момент. Все идет наперекосяк, и последующая пресс-конференция подтверждает стычки между сторонами: Льюисом и Фернандо, Фернандо и Роном, между британскими и испанскими СМИ… Это война. Именно тогда появляется несчастный спортивный стюард, Tony Scott Andrews, кому Макс Мосли поручает особое наблюдение за Маклареном и его пилотами. Мосли знает о плане Денниса, но не доверяет своему врагу, так что поручает стюарду быть в курсе всего. Ввиду событий, тот решает вынести невероятное наказание Алонсо – пять мест на стартовой решетке, нарушив тем самым все правила, и никто (Мосли, ФИА, Экклестон) и слова не говорит. Это обеспечило победу Хэмилтону, Райкконен стал вторым, а Алонсо четвертым. Решение и результат были на руку Деннису и всем остальным вовлеченным, и вписывались в его стратегию: сначала потопить Алонсо, а там посмотрим. Однако, в воскресенье утром перед гонкой происходит из ряда вон выходящее событие: разъяренный Алонсо входит в офис Денниса, ругается с ним и с Мартином Уитмаршем и угрожает послать в ФИА компрометирующие мейлы, которые были у него в компьютере, доказывающие факт получения Маклареном информации начиная с февраля месяца. Я не знаю, как и по какой причине начался спор (настаиваю на том, что никакой информации, заслуживающей доверия, об этом нет), но фактом является то, что по окончании разговора Деннис пугается и совершает ошибку – звонит Мосли. Он говорит о том, что у одного из пилотов команды есть такая информация, что он сам ничего об этом не знает, что Макларен всегда сотрудничала в расследовании и продолжает сотрудничать, что и доказывает его звонок. Через пару минут после этого менеджер Алонсо говорит с Деннисом и уверяет того, что все это было «сгоряча», что, конечно же, Алонсо ничего из того, что ему сказал, не сделает. Деннис снова звонит Мосли, чтобы об этом рассказать и объяснить, что все это было ложной тревогой. Но Мосли это не проглатывает. Продолжение следует

Теория договорняка - основополагающая у автора, на ней строятся дальнейшие умозаключения. Я тоже считаю, что она ущербна - целый ряд факторов мог бы разрушить "проигрыш" Мака в одно мгновение. То есть, техническое осуществление такого очень сложно. Но возможность такой договоренности, наверное, есть, пусть и небольшая.

07 – Джентльмены за круглым столом Posted on 24/01/2011by Carlos Castellá 26 июня, четыре дня спустя после гонки в Нюрбургринге, в Париже собирается Всемирный Совет FIA для вынесения решения по делу. После того, как были заслушаны стороны и их аргументы, Совет приходит к заключению, что Макларен виновна в шпионаже, но, за отсутствием доказательства использования информации в свою пользу, наказана быть не может. Феррари и Тодт недовольны, а Деннис вздыхает с облегчением - наконец-то хоть одна хорошая новость после нескольких месяцев неприятностей и проблем. Однако, я думаю, что так нам подали эту новость. А что, если было что-то еще, то есть, что-то, что произошло до Совета, и когда они пришли на Совет, соглашение между ними уже было достигнуто? Если это было так, к какому соглашению они пришли? Сейчас я буду исходить из абсолютного предположения, я это делаю, потому что мне так проще объяснить. Давайте представим, что за день до Совета за тем же столом собираются все вовлеченные стороны, чтобы придти к соглашению: Мосли, Экклестон, Тодт, Деннис и Фрай. Все согласны с тем, что Фрай проявил себя на высоте в этой ситуации, смыл свое прошлое пятно, и достоин признания. Но в этом случае премией являются не деньги - обычный способ разрешения конфликтов, используемый Экклестоном. У Фрая не финансовые, а технические проблемы, и поэтому Феррари является той стороной, которая выдает премию: команда не будет препятствовать заключению контракта с Россом Брауном, который доволен этой операцией, позволяющей ему освободиться от Феррари, несмотря на многочисленные слухи о том, что он метил на место Тодта. Если бы он хотел занять эту должность, как об этом говорили, он бы не согласился уйти, я остался бы ждать должности. Браун хотел окончательно покончить с Феррари и, возможно, используя свой авторитет, активно поучаствовал в кое-каких эпизодах, рассказанных до этого. Не будем забывать о том, что Степни был его доверенным лицом, и как Степни, так впоследствии и Кофлэн, хотели уйти в Хонду, где, в конечном итоге, и оказался Браун. Поэтому я подозреваю, что он был согласен с Тодтом, который помогал ему освободиться от возможных контрактных обязательств с Феррари, и с Фраем, который помогал ему обеспечить будущее. И поэтому я думаю, что он каким-то образом был задействован и способствовал тому, чтобы все шло в правильном направлении, соблюдая как свои интересы, так и интересы Тодта и Фрая. Это могло бы объяснить тот факт, что посредственный руководитель Хонды оставался на своей должности, несмотря на то, что при нем команда пошла ко дну. Он остался, и когда команда стала называться Браун, он и сейчас там, в команде под вывеской Мерседес. Все услуги оплачиваются, и все секретные соглашения выполняются. Выяснив вопрос с Хондой, который был самым простым, остальным присутствующим на нашем вымышленном собрании предстоит найти формулу, удовлетворяющую FIA и Феррари. Мосли хочет исключить Макларен на два года (которые в действительности он просит для Денниса, являющегося его целью), но Экклестон решительно возражает. Сезон получается очень интересным, "рождение" Льюиса Хэмилтона повысило внимание СМИ к чемпионату, рейтинги - до небес. Он даже думать не хочет о том, что произойдет, если Макларен будет дисквалифицирован. Это исключение из чемпионата стало бы огромным минусом Формуле 1 во многих аспектах. В команде появился арабский капитал и сильные спонсоры, такие, как Водафон и Банко Сантандер. К таким компаниям Экклестон относится очень бережно, так как знает, что за ними - будущее. Их потеря вследствие исключения Макларена стала бы очень сильным ударом, как в финансовом плане, так и плане имиджа для других потенциальных, заинтересованных в этом бизнесе, компаний. Кроме того исключение Макларена на два года могло бы означать её исчезновение как компании, то есть около тысячи прямых сотрудников очутились бы на улице, плюс те, кто связан с компанией косвенно. Экклестон и Мосли знали, что если они это сделают, им обязательно нанесут визит с требованием объяснений представители английского правительства, и, может даже и ЕС, с которым у них уже были кое-какие тяжбы. Кроме того, на улицу может быть выкинут не кто иной, как Льюис Хэмилтон. Деннис отдает себе отчет в ситуации, и потому уже несколько гонок, прямо или косвенно, благоволит Хэмилтону. Он знает, что Экклестон предпочитает англичанина в качестве чемпиона, и, когда придет момент, он его защитит, что маловероятно в случае с Алонсо. Подозрительно, что Хэмилтон начинает побеждать на американском этапе (Канада-США), именно в тот момент, когда Феррари начинает афишировать случай шпионажа. Кроме того, все британские СМИ и добрая часть мировых на стороне нового феномена (что естественно – новинки хорошо продаются), и служат ему охранительным щитом. Поэтому Деннис так настаивает на том, что нельзя идти против него и против команды, что ошибки или преступления одного человека нельзя навешивать на всю компанию. Однако и Феррари настаивает на том, что позиция Макларена непоследовательна, так как то, что информация находилась в их распоряжении, позволило им выиграть во времени и посвятить его другим разработкам, не считая морального ущерба и тех последствий, которые вызвал бы факт победы «мошенника» в чемпионате. В такой ситуации есть только один выход: Феррари должна выиграть чемпионат, или, другими словами, Макларен, оба пилота которого находятся в зачете далеко впереди, должен его проиграть. Это был бы не первый случай – Тодт, Браун и Шумахер уже сделали это в 1999 году, когда команда выиграла КК, а они устроили все таким образом, чтобы Эдди Ирвайн не смог выиграть ЛЗ. Это бы удовлетворило все стороны: Экклестон сохранил бы интерес к чемпионату, даже за счет того, что Хэмилтон бы проиграл титул (у него еще будет время победить, а в третьем титуле Алонсо он был незаинтересован); Феррари бы выиграла чемпионат, была бы удовлетворена, а Тодт смог бы уйти; Макларен сохранил бы команду и компанию, и мог бы закрыть эпизод. Оставался только Мосли, который был против во имя законности спорта, но, в конце концов, Деннис предлагает ему свою премию: если тот принимает соглашение, он берет на себя проигрыш в чемпионате и через год уйдет. Мосли соглашается. Совет FIA можно начинать. Продолжение следует

Насчет того, что собрал все известные факты воедино, - это да, целостная картинка получается.

06 – Войны в Макларене Posted on 21/01/2011 Между тем, в чемпионате все шло своим чередом. ГП Испании выиграл Масса, но на следующем этапе, в Монако, Макларен установила знаменитое выступающее переднее крыло и разом выиграла три гонки подряд, три победы, которые стали проблемой для Рона Денниса: победа Алонсо в Монако вызвала полемику, а Хэмилтон победил в Канаде и США, развязав внутреннюю войну со своим напарником. ГП Монако оказался плохим этапом для всей команды Макларен, несмотря на дубль. Победу одержал Алонсо, следом за ним – Хэмилтон. Однако ученик, приезжающий на подиум в каждой гонке, начинал наглеть и заявил, что ему изменили гоночную тактику, для того, чтобы поспособствовать Алонсо. Эти разговоры, будучи насколько верными, настолько и ненужными, вызвали ярость английской прессы, направленную на Денниса. СМИ были абсолютно влюблены в своего нового феномена, и для них Алонсо был всего лишь помехой. Против английской прессы – испанские СМИ, коллектив, который Рон Деннис не переваривал: привыкший побеждать своих сородичей спесивым глаголом и риторическими фразами, полными надменности, он не знал, как обращаться с этими непочтительными незнакомцами, которые за несколько лет стали хозяевами доброй части паддока, и которые горой встали на защиту своего соотечественника. Так же, как и британская пресса защищала своего. Победа Хэмилтона в Канаде стала еще одним шагом в этой борьбе, ведь это была первая победа англичанина, и она стоила того, чтобы её отпраздновать. Но последующая победа в Индианаполисе, состоявшаяся всего лишь через неделю, где он по всем правилам побил Алонсо, стала окончательным началом войны с непредсказуемыми последствиями, имевшей место внутри и вне команды. Вдобавок ко всему этому, доминирование Макларена подтвердило Тодту факт утечки информации: было очевидным, что Макларен не только хорошо ехал, но и нашел отличное решение для носовой части болида – в месте, предполагавшем самый большое объем работ в связи с переходом на Bridgestone. Имело значение и то, что улучшение в работе Макларена произошло как раз после известных тестов в Монтмело. Таким образом, Феррари решила обнародовать ситуацию и заявила о том, что стала жертвой шпионажа. Через несколько дней после той гонки (Индианаполис), имел место один из самых несообразных фактов: известно, что когда 15 июня полиция вошла в дом Кофлэнов, расположенный в Lighwater, и который назывался The Band («Банда» - ничего себе, предвещающее название!), она нашла там известную документацию. Это уже верх абсурда. Если это так, то, надо думать, что английские супруги (на неё тоже подали в суд) были совсем уж тупыми, потому что то, что они не уничтожили досье или не спрятали его в надежном месте ни до, ни после копирования или оцифрования, совсем не укладывается в голову. Ведь на них подали в суд 17 мая, почти за месяц до этого. Мы еще к этому вернемся. Еще через несколько дней (21 июня) начинается судебное расследование в отношении Степни в Италии. 3 июля англичанина, будучи уже обвиняемым, увольняют из Феррари (теперь да, теперь уже есть доказательства), и в этот самый день Макларен выпускает информационное сообщение, в котором признает, что один из сотрудников команды (без упоминания имени) был уволен по причине причастия к делу о шпионаже Феррари. На следующий день FIA начинает свое собственное расследование. С этого момента начинается длительная и запутанная война сообщений и заявлений, а также судебных процессов. На ГП Великобритании (8 июля) в паддоке не говорят ни о чем другом, несмотря на то, что, благодаря последовательным победам Райкконена во Франции и Великобритании, он становится лидером чемпионата. Все боятся, что обстоятельства такой тяжести могут заставить Макларен уйти из чемпионата. Экклестон, который, по-видимому, в первый раз не может держать под контролем дело такой важности, говорит, что в какой-то степени будут наказаны пилоты, на что Мосли отвечает, что решение является компетенцией Всемирного Совета FIA, что бы ни говорил Экклестон (который является членом этого Совета). В течение нескольких недель (когда проводится Гран При Европы в Нюрбургринге, где у Хэмилтона происходит авария в классификации, имеет место «инцидент с краном», и в конце концов победу одерживает Алонсо, следом за ним – Масса, с последующей дискуссией между ними перед камерами) постоянно появляются новости и их опровержения. Деннис снова и снова утверждает, что в деле замешан только Кофлэн, что Джонатан Нил его сразу остановил, и что в машинах Макларен и Феррари совсем нет схожести, что это разные конструкции, и что возможная информация совсем не имеет ценности. На предварительном слушании дела в суде Лондона сам Кофлэн заявляет, что получил досье от курьера, что говорил о нем с некоторыми инженерами Макларена, и что никто не проявил к нему ни малейшего интереса. Что виновным является он и только он, и что он готов взять на себя вину и все последствия. Что заставляет меня думать, что досье находилось у него дома для того, чтобы его нашла полиция. Будучи связанным по рукам и ногам, у него не оставалось другого выхода, как придти к соглашению с Роном Деннисом и принять всю вину на себя, чтобы не только избавить Макларен от дискредитации, но и даже для того, чтобы спасти будущее компании, Рона Денниса и свое собственное. Только так можно объяснить факт нахождения досье у него дома. Никаких других разумных объяснений не существует. И более чем вероятно, что он взял все на себя в обмен на хорошую компенсацию. Однако было ли это достаточным для того, чтобы спасти Денниса? Феррари была ранена и жаждала мести. Кроме того, у кое-кого появилась возможность покончить с одним из своих самых главных врагов. И Макс Мосли решил пленных не брать. Продолжение следует

Ну, я бы не сказала, что это достоверное расследование))) Автор просто делает свои выводы на основании общеизвестных фактов. Его точка зрения интересна, а весь материал можно воспринимать как одну из версий, поскольку точно-то нам ничего не известно))) Спасибо за отзыв

05 – Ловушка (вторая часть) Posted on 19/01/2011 Когда Кофлэн возвращается на базу Макларена, знаменитое досье начинает вводиться в обращение и уже более-менее просмотрено некоторыми инженерами до того, как попадает в руки Джонатана Нила (“managing director” и непосредственный начальник Кофлэна). Вопреки ожиданиям Кофлэна похвалы или поздравлений от начальника, Нил приказывает немедленно уничтожить досье, перестать получать информацию от Степни, и даже угрожает разговором с Роном Деннисом. Кофлэну устанавливают предупредительную систему на электронную почту, что-то типа “firewall” для торможения потока информации от Степни, и то же самое – на его мобильном телефоне. Напуганные тяжестью событий, они хотят закрыть это дело как можно быстрее. Кофлэн наконец-то понимает, что он натворил и начинает раздумывать о своем бегстве из Макларена. Для этого он решает сделать копию досье на носитель информации до того, как уничтожить оригинал. Зачем он это сделал? Какой в этом был смысл? Если он думал уничтожить досье, как ему приказали, незачем было переводить его в цифровой вид и делать копию. Если он не думал этого делать, то тоже не имело смысла ехать в далекий копировальный центр, чтобы снять копию: oставил бы себе оригинал, а сказал бы что уничтожил, - этого было бы достаточно. Почему он принял такое странное, оказавшееся в конечном итоге определяющим, решение? Версия один: вскоре он понимает, что его позиция является очень слабой, что он превратился в злодея в этом фильме. Он решает подчиниться своему начальнику и сжечь досье в саду своего дома, но, движимый защитным порывом, решает снять копию, чтобы иметь доказательства в будущем. Возможно, он говорит об этом со своей женой, Труди (в таких ситуациях женщины обычно действуют более трезво), и она советует ему снять копию, но подальше от дома, где бы никто их не мог заподозрить. К несчастью именно там им встречается добропорядочный служащий, который поднимает тревогу. Не очень правдоподобно. Версия два: когда досье уже находится в Англии, кто-то звонит Кофлэну и говорит, что знает, что у того есть досье, что он заинтересован в документах и чтобы тот сделал копию. Разговор наподобие тех, что происходят в фильмах о шпионах: - Я знаю, что досье у тебя, сделай мне копию, и в будущем я про тебя не забуду. - Это опасно. Как я могу снять копию, не вызвав подозрений? - Поезжай в Cobham, в копировальный центр на улице такой-то, спросишь такого-то. Он мой друг и не будет задавать лишних вопросов. Кофлэн заглатывает наживку, но из предосторожности, посылает Труди – он боится вызвать подозрения или подозревает за собой слежку, и не без основания. Феррари давно следит на Степни, и ставит ему силки, послав на тесты. Хотя они и знали, что тот собирается сделать, они не помешали вывозу досье - им нужны были доказательства, которые затем можно бы было обнародовать - нужно было застать его врасплох. Степни передает досье, и те же люди (или другие), которые следили за ним в Италии, теперь следят за Кофлэном. Те же люди приготовили ловушку с копировальным центром и ретивым служащим. Когда Трудди приезжает в Cobham (см. фото), расположенный в 30 км от их дома и в пятнадцати от базы Макларена, за стойкой находится вовсе не служащий, а частный детектив из английского агентства, нанятый адвокатами Феррари, либо их итальянскими коллегами. Затем, по возвращении досье и носителя (кажется, это были два CD), служащий пишет известный e-mail в Маранелло, начинающийся словами: «Будучи болельщиком Феррари, мне хочется помочь Вам. Я хотел предложить сделать что-то еще для мужа этой женщины, и когда я спросил её, работает ли он еще в Феррари, она мне ответила: «уже нет». Так что я начал искать в интернете и оказалось, что …» Наконец-то у Феррари появились доказательства и скандал, необходимые для того, чтобы открыть ящик Пандоры. Как только e-mail был получен, 17 мая команда подает в суд на Степни в Италии и на Кофлэна в Англии, хотя пройдет еще месяц до того, как они заявят об этом общественности. Без сомнения, в течение этого месяца они ожидали поступления других доказательств, больших гарантий, или занимались подготовкой юридических процедур. 19 июня Феррари публично заявляет о том, что стала жертвой шпионажа. Итак, если все случилось так, или приблизительно так, кто позвонил Кофлэну? Кто настоял на том, чтобы сделать копию именно в том центре, а не в другом? Кто мог бы попросить у него досье так, чтобы тот попался в ловушку с копированием? Кто-то из Макларена – кажется маловероятным; кто-то из Феррари – может быть; кто-то из FIA, заинтересованный в скандале - возможно, но мне так и не приходят в голову, кто конкретно в этих трех случаях мог бы убедить Кофлэна. Я знаю, про кого вы думаете – кто-то из Хонды. Но зачем? Степни очень хотел туда уйти, и, не прошло еще и десяти дней, как 1 июня в гостинице аэропорта Хитроу у него состоялось собеседование с Фраем, на которое он пришел, к удивлению Фрая, с Кофлэном. Для чего кому-то из Хонды нужна компрометирующая копия досье? Кто это мог быть? Кто-то, кому Степни рассказал, что досье уже в Англии. Или может, кто-то, кому об этом рассказал Тодт, чьи детективы подтвердили, что досье уже там. Это могло бы быть возможным, хотя этот «кто-то» должен быть человеком большой силы, которому бы Кофлэн подчинился и принял все за чистую монету. Хотя он и был проинформирован Тодтом, этот «кто-то», должно быть, сказал, что звонит от Степни, и Кофлэн поверил в это. Возможно, это был некто, кто при разговоре одной рукой держал телефон, а другой - удочку... Продолжение следует Напоминаю, что в этом разделе снова открыта тема "Говорит Иберия. Обсуждение", где можно обменяться мнениями о статьях.

04 – Ловушка (первая часть) Posted on 17/01/2011by Carlos Castellá На первом ГП сезона, в Австралии Макларен пожаловался ФИА на гибкое днище F-2007, с помощью которого можно было регулировать просвет, что, если не противоречило регламенту, то было, по крайней мере, подозрительным. ФИА уточнила правила и одобрила днище Феррари, что вызвало неудовольствие Макларена. Казалось, этот эпизод был еще одним из тех, что случаются между командами и стюардами ФИА. Однако, как стало известно много позже, Макларен узнала о днище из сообщений по электронной почте, которыми обменивались Степни и Коухлан, информацию из которых последний распространял в Макларен. Данные были настолько точными, что даже было известно о том, что Райкконен на ГП Австралии остановится на 18-м круге, что и произошло в действительности. Таким образом, информация циркулировала с самого начала сезона, и мы точно знаем, что в Макларене ей располагали. Но получал ли кто-то еще эту информацию? Хотя он так этого не признал, да и незачем ему было в этом признаваться, по крайней мере, публично, Фрай должен был знать о ней. Осознавая то, что получать такую информацию опасно, он сообщил об этом Жану Тодту и Максу Мосли. За два года до этого, в середине сезона Хонду поймали на манипуляциях с двойным баком. Хотя команде и было разрешено продолжать участвовать в гонках, все её очки были аннулированы. Должно быть, Фрай хорошо об этом помнил, и понял, что ведет переговоры с человеком, объявленным вне закона в Феррари, который, возможно, продает или передает информацию в Макларен, так же, как и передает эти сведения ему самому и, возможно, кому-то еще. При таких обстоятельствах было бы естественным проинформировать ФИА об этих переговорах (хотя бы для того, чтобы самому перестраховаться), а также известить Феррари о своих подозрениях. Тодт следил за Степни, но не мог точно знать, чем тот занимается. Предупреждение Фрая могло стать решающим в этом отношении, потому что, начиная с этого момента, в Феррари уже знали, как им нужно действовать. В 2003 году у них уже были проблемы с утечкой информации, когда два техника, Mauro Iacconi y Angelo Santini, прихватили с собой в Тойоту конфиденциальную информацию. На них подали в суд, и именно в начале 2007 года было вынесено решение о признании их виновными. Маловероятно, что при наличии такого прецедента, произошедшего недавно, Феррари бы не контролировала человека, который находился чуть ли не «под арестом». Таким образом, как только они поняли, что Степни может быть источником утечки информации, наблюдение над ним было усилено. Через пару месяцев его подозревали в попытке саботажа F2007 – в баках болидов был найден странный порошок белого цвета, но это так и осталось подозрением, которое не удалось доказать. Если все происходило так, на март месяц мы имеем следующую ситуацию: чемпионат начался с напряженной борьбы Феррари и Макларена, что превращает их в единственных претендентов на титул. В Феррари наблюдают за Степни. Несмотря на это, тот находит способ передачи информации Кофлэну, и, возможно, кому-то еще (Хонда? Рено?), чтобы продемонстрировать, что находится в курсе всего и является лакомым куском для того, с кем он подпишет контракт. В Феррари знают об утечке информации, но у них нет доказательств, либо эти доказательства не удается получать на регулярной основе. Они наблюдают за Степни и прослушивают его личные телефоны, но в частном порядке, без заявления в суд и без судебного разрешения. Впоследствии эта информация будет признана итальянской полицией, как имеющую юридическую силу, и она будет использована в качестве доказательств, как в суде, так и в Совете FIA. Но на тот момент эта информация была опасной и тот, кто ей занимался, должен был быть предельно осторожен. И Ник Фрай (или Хонда), оказавшись нежданно-негаданно замешанным в это, решает перестраховаться и сообщить о том, что знает Феррари и FIA. Все стороны действуют очень осторожно, потому что речь идет о подозрениях, конспирации, предположениях и признаках, но точно ничего не известно. И вот наступает апрель месяц. После первых ГП в чемпионате перерыв, который длится почти месяц до ГП Испании в Каталонии. Но за две недели до этого на этой же трассе проводятся тесты, на которые приезжают все команды для подготовки ГП и для выполнения своей обычной работы. На этих тестах присутствует Кофлэн и, как ни странно, Степни. Оба останавливаются в отелях, расположенных близ трассы, и договариваются 28 числа о совместном ужине вдали от любопытных глаз. Они едут в порт Барселоны, в ресторан “La Marina – Moncho’s” (см. фотографию) у отеля «Arts», где обычно во время ГП останавливается персонал Макларена. В машине, когда они ехали (или возвращались) из ресторана, Степни предложил своему другу «взглянуть» на досье, которое лежало на заднем сиденье. Кофлэн, как он заявил позже, движимый "естественным любопытством инженера», просмотрел объемное досье, состоящее из 780 страниц, и, по предложению своего друга, оставил его себе. И они попались в ловушку. Продолжение следует

Тема снова открыта

03 – Пятый элемент Posted on 14/01/2011by Carlos Castellá Давайте вернемся немного назад, к сентябрю 2006 года: Михаэль Шумахер выигрывает ГП Италии и объявляет о своем уходе. Все заставляет думать, что он выиграет свой восьмой чемпионат и на вершине славе оставит соревнования – логичный шаг после стольких лет успеха. Итальянские «тифоззи» оплакивают его уход, кое кто из соперников радуется. Возможно, и в самой команде тоже есть кто-то, кто приветствует это решение. Жан Тодт, Росс Браун, Рори Бирн и Михаэль Шумахер стали великолепной четверкой, которая подняла умирающую Феррари и принесла ей славу. Однако кое-кто из них уже провел десять лет вдали от дома, он хочет вернуться, либо принять новый вызов. Бирн уже ушел от мирской суеты, и только и ждал момента, чтобы вернуться в Таиланд и заняться основанием школы дайвинга - проект, который в свое время был заморожен. Браун, проживающий все эти годы в Италии, в то время, как его семья оставалась в Англии, уже устал и хотел взять годовой отпуск, который бы посвятил отдыху и спортивной рыбалке, его второй страсти. Эти двое были обрадованы решением Михаэля (которое было принято намного раньше, и о котором они знали), потому что между ними существовал договор или соглашение о совместном уходе. После было принято решение о том, что Тодт уйдет позже – это было нужно для обеспечения перехода к «итальянизированной" Феррари, как попросил его об этом Лука ди Монтеземоло. Странное дело: прощание с ним было несоразмерно его заслугам за все эти годы. Никакой церемонии, ни празднования в его честь, ничего подобного. Ходили слухи о том, что договорная связь этих четырех была основана не только на дружбе, но и, при использовании своего доминирующего положения в Феррари, на каком-то не совсем прозрачном бизнесе. Узнав об этом, Монтеземоло решил вырвать зло с корнем - отсюда и такие поспешные и не почетные проводы. Это все разговоры чистой воды: заслуживающей доверия информации, подтверждающей эти факты, нет. Но это могло бы объяснить, почему расформирование этой группы было таким тихим, и почему Монтеземоло приказал Тодту возвратить власть итальянцам, что француз постепенно и делал вплоть до собственного ухода. До этого момента все хорошо и чинно. Но внутри команды был пятый человек, тесным образом связанный с Брауном и Шумахером, которого никто не принял во внимание: Найджел Степни. Британец, доверенное лицо, исполнительная власть всех полученных приказов, всегда прилежный в выполнении всех поручений, он так и не смог стать своим в группе «иностранцев», обладающих реальной властью. Послушный, но в то же время знающий, в каком шкафу хранятся скелеты. Узнав о роспуске группы, Степни, должность которого называлась Team Coordinator, захотел стать гоночным директором, но Тодт назначил на этот пост Луку Бальдисерри. Тогда он нацелился на должность Технического Директора – на место Брауна, но этот пост был отдан Марко Альмондо. Англичанин не принял этих назначений – ведь для него это подразумевало понижение в должности - и, начиная с этого момента, превратился в проблему для Тодта, который странным образом не увольняет его, возможно, от того, что Степни был в курсе слишком многих вещей, как говорят в народе: "Он слишком много знал". Тодт ничего не для него не сделал, в ожидании, что он уйдет по собственной инициативе. Степни, который зарабатывал в то время всего ничего – полмиллиона евро в год, решил потерпеть, и начал свою собственную войну против Тодта и Феррари. Альмондо назначает его Директором по развитию - пост, не являющийся оперативным и не позволяющий, вопреки его желанию, приезжать на Гран При. Степни не скрывал своего неудовольствия и заявил, что не хочет работать с Альмондо, что для него логичным было бы работать с Альдо Коста, главным конструктором. Степни оставили на заводе разрабатывать F2007, для чего он располагал чертежами, графиками, исследованиями, данными – всем тем арсеналом, который он, кроме использования в работе, также секретно сохранял на бумаге либо на другом носителе. Между тем Тодт, который ему не доверял, но и не осмеливался его выгнать, следил за ним: телефоны Степни были поставлены на прослушку, а также усилились меры безопасности по отношению к нему. Степни, знающий дела Феррари, как свои пять пальцев, знал об этом и усердно работал над своим собственным планом: найти работу в другой команде и перейти туда, прихватив с собой как можно большее количество важных сведений о Феррари. Принимая во внимание характер его работы, он четко знал, какая информация может заинтересовать других, начиная с данных в отношении работы шин. Естественно, первым его шагом стал контакт с целью заявления о своих «предложениях» с другими командами, с которыми он связался напрямую либо через старых знакомых. Одним из тех, с кем он связался, был Майк Кофлэн, инженер Макларена. Они быстро нашли общий язык и пришли к договору о взаимном сотрудничестве. Вместе они работали в Лотусе (1984-88) и в Бенеттоне (1991), так что хорошо друг друга знали. Получив такое предложение, Коухлан увидел в нем шанс продвижения своей карьеры в Макларене. Он уже долго находился в тени Пэта Фрая (совсем не то же самое, что Ник Фрай из Хонды, не путайте) и Найджела Отли, которые в последней инстанции подписывали проекты преемников Макларен, а ему лишь доставалась рутинная работа. Перспектива обладания важной информацией и сведениями была соблазнительной, так что он не только не закрыл перед Степни дверь, но вскоре и начал получать такую информацию. В то же время Степни, продолжающий поиск команды, связался с Хондой. Он попросил у Ника Фрая о рабочем интервью. Совершенно точно можно утверждать, что зимой у них состоялась «неформальная встреча», и хотя точно нельзя сказать об уровне обмена информацией на нем, очевидным является то, что разговор шел не только о погоде и преимуществах в проживании в Италии или в Англии. Конечно, Степни рассказал ему о характере информации, которую он может предложить . Вот почему Фрай при виде результатов Макларена подозревал, что дело не только в хорошей инженерии. Продолжение следует Обратите, пожалуйста, внимание, что в этом разделе снова открыта тема "Говорит Иберия. Обсуждение", где можно обменяться мнениями о статьях.

От Anonimus

02 – Начало истории Posted on 12/01/2011by Carlos Castellá Чемпионат 2006 получился интересным из-за острой борьбы между Рено Фернандо Алонсо и Феррари Михаэля Шумахера, в которой, в конечном итоге, победил астуриец, за год до этого объявивший о своем переходе в 2007 году в Макларен. Куда и он перешел, унося с собой титул чемпиона мира и единичку для своей машины. Вызов был большим – команда Макларен провела один из худших сезонов в её истории. Они не выиграли ни одной гонки, в середине сезона ушел Монтойя, а Райкконен сделал это в конце, чтобы перейти в Феррари и занять место Шумахера. Когда в ноябре, по окончании чемпионата, Алонсо опробовал свою новую машину, особого энтузиазма она у него не вызвала. С другой стороны, у Макларена всегда был силен инженерный отдел, и, поняв, что чемпионат 2006 проигран, они уже несколько месяцев работали над болидом 2007 года. Неудивительно, что на зимних тестах Макларен-Мерседес показала хорошие результаты. Все внимание было приковано к пилотам команды, как к Алонсо, так и к его напарнику, новичку Льюису Хэмилтону, который вскоре продемонстрировал просто дьявольскую скорость, показывая времена на уровне своего именитого напарника, даже не смотря на вылет, свойственный новичкам, на трассе в Честе. В сезоне были два новых важных аспекта: доработка моторов было заморожена, таким образом, механический прогресс постепенно уступал свое место аэродинамике. И второй и наиболее важный аспект: в первый раз за много лет произошел возврат к шинной монополии. Все участники вынуждены были выступать на одинаковых шинах из-за спорного решения прославленного Макса Мосли. Дуэль Bridgestone-Michelin в последних сезонах была захватывающей, но Президент решил, что останется только один поставщик шин. Ни одна из двух компаний не хотела эксклюзивности, но в конце концов компания Bridgestonе уступила и осталась, а Michelin ушла. Это оказалось головной болью для тех команд, которые гонялись на французских шинах, очень отличающихся от японских. Принимая во внимание тот факт, что разработка современного болида Ф1 начинается с шин и подвесок, им пришлось нелегко. К счастью, в то время еще существовала свобода «тестов», таким образом, до первой гонки, у них было намного больше возможностей для тестирования, чем сейчас. Так начался сезон. Первый ГП проводился в Австралии, где дебют Кими Райкконена в Феррари увенчался победой. Следом шли оба болида Макларен-Мерседес, которые показали себя в высшей степени конкурентоспособными как в квалификации, так и в гонке. Следом за ними финишировали машины БМВ-Заубер, хотя и с большим отставанием и с Хейдельдом в качестве первого пилота, потому что Кубице пришлось нелегко с адаптацией к новым шинам. Поляк был не единственным, у кого возникла такая проблема. Было несколько пилотов и команд «ex Michelin», которые оказались в тяжелой ситуации, которая временами казалась необъяснимой: у команды Рено, действующего чемпиона мира, ничего не получалось, команда Ред Булл, несмотря на наличие Ньюи, не принималась в расчет, а Хонду победила даже Супер Агури, её «сестринская» команда, которая в предыдущем сезоне гонялась на шинах Bridgestone. Второй Гран при, Малайзия, был похож на первый, с той разницей, что Макларен там сделал свой первый дубль в сезоне, с Алонсо впереди Хэмилтона. Райкконен стал третьим всего лишь в секунде от Льюиса, в Хейдфельд – еще раз «первым из остальных» с отставанием более чем в полминуты. В Бахрейне результаты, на третьей гонке сезона, были более-менее схожи – выиграл Масса, за ним – Хэмилтон и Райкконен. Все это указывало на то, что чемпионат будет разыгрываться между Феррари и Маклареном, и никого этот факт не удивил. Англо-немецкие машины выдавали отличные результаты, смена поставщика резины не оказала на них никакого влияния, в отличие от других команд, которым пришлось тяжело. Но то, что у Макларена дела идут хорошо, и что БМВ не так уж от них далек, казалось нормальным положением вещей, и потому ни у кого не вызывало подозрений. Ни у кого? Возможно, был некто, кто не был удивлен, но заинтригован. Его собственные машины ехали из рук вон плохо, машины, которые закончили сезон 2006 года всего на позицию ниже в КК, чем Макларен, и даже выиграли один ГП, что другим командам так и не удалось. Однако через пару месяцев оказалось, что пропасть между ними огромна. И это при том, что у команды была "сестра", которая уже гонялась на шинах Bridgestone, и что все трое имели «японское происхождение» - на недостаток информации о новых шинах инженеры пожаловаться не могли. При всем при этом их результаты были далеки от результатов Макларена. Вопрос инженерии, да. Но Ник Фрай, руководитель Хонды, знал, что было кое-что еще. Продолжение следует

С подачи Террориста, начинаем публикацию переводов материала, состоящего из 12 частей, испанского журналиста Карлоса Кастелья, посвященного событиям 2007 года. Оригинал: http://carloscastella.wordpress.com/2011/01/10/01-el-escandalo-2007-preambulo/ О Карлосе Кастелья: журналист, комментатор спортивного автомобилизма в Испании. Занимался картингом, затем работал комментатором картинговых соревнований и постепенно пришел к Формуле 1. В течение семи сезонов работал на телевидении комментатором Формулы 1, а также других серий, таких как NASCAR, WTCC, DTM, World Series, Indy Car. 01 – Скандал 2007 года. Предисловие Posted on 10/01/2011by Carlos Castellá Чемпионат мира Формулы 1 2007 года был отмечен чередой странных обстоятельств, самым известным из которых был шпионский скандал – беспрецедентный случай в истории Формулы 1, который обозначил «до» и «после» команды Макларен. Несомненно, это оказало большое влияние на конечную развязку чемпионата, так как повлияло на борьбу Хэмилтон - Алонсо, но не в свете спортивных проблем или спорного преимущества, которое получал Хэмилтон от команды в ущерб Алонсо. Рон Деннис мог руководствоваться другими причинами. Причинами, которые в конечном итоге принесли титул Кими Райкконену. Об этом много было написано в ту пору, и с той поры, и, возможно, многое еще не написано. Признаюсь, что эта тема показалась мне абсурдной с самого начала, так как всегда было что-то, что у меня не сходилось. Пару месяцев назад я решил глубже изучить этот скандал. В разговоре с Мариано Молиной, отцом Мигеля, тот выложил мне свою точку зрения на те события, и его точка зрения показалась мне интересной. Принимая во внимание некоторые из его теорий, дело становилось захватывающим, и занимало у меня все больше времени в попытке сложить целостную картину всех предположений. И после всего этого, я прихожу к заключению, что все, что я написал - это не более, чем простое предположение, так как оно основывается на той информации, которая была опубликована в ту пору. Но, перечитывая журналы того времени, статьи, полный текст постановления Всемирного Совета, другую информацию, проходящую в то время, похожие случаи, которые я помню, или которые произошли в мою бытность на федеративных должностях, я прихожу к своим собственным выводам. И они немного отличаются от тех, которые нам представили в то время, хотя тем самым я не претендую на основание кафедры либо на доказательство какой-либо истины. Это просто теории, призванные объяснить череду событий, которые в свое время были для меня не очень понятны. Признаюсь, что начал я со сбора данные для объяснения некоторых предположений, а закончил написанием рассказа о шпионах, основанного на том, что произошло. Возможно, в конце мне следует написать что-то вроде «любое совпадение с реальностью следует считать совпадением». Но чем больше я думаю об этом, я так и не нахожу железных аргументов для исключения таких предположений ввиду их невозможности. Таким образом, я решил опубликовать эти главы так, как я их и написал, и ожидать вашего вердикта. Всего одиннадцать глав (единственное, что мне осталось дописать – это эпилог), которые я буду выкладывать по очереди. Итак… Я написал, что с самого начала событий у меня что-то не сходилось, и это была известная история с копировальным центром и служащим Феррари. Тут ни с какой стороны ничто не сходится, однако это было основой всех событий, произошедших впоследствии. Это то, что адвокаты называют «процесс, сфальсифицированный изначально». Если самое начало истории уже не заслуживает доверия, что же будет с остальной её частью? Почему я говорю, что не заслуживает доверия? Смотрите: пару недель тому назад из-за поста, написанного о Дженсоне Баттоне и по предложению от McDriver, я написал электронное сообщение Макларен. Я отослал его в отдел прессы, пользуясь своим положением журналиста и особо подчеркивая то, что я являюсь сотрудником web F.1 Сантандера, одного из главных спонсоров команды. Так вот, я не был удостоен даже извещения о получении. Могу ли поверить в то, что служащий копировального центра городка, затерянного близ Лондона, нашел правильный адрес электронной почты Феррари, где поверили в его невероятную историю? Тяжело поверить уже в то, что служащий, вопреки всем правилам, начнет расследования в отношении своих клиентов. Еще тяжелее поверить в то, что этот человек являлся фаном Феррари в Англии. Невероятно сложно поверить в невезение Кухлана, который выбрал именно этот центр. И уж совсем невозможно проглотить то, что означенный сотрудник угадал с электронной почтой. Адриан Кампос как-то рассказывал мне, что один из аспектов, который его особенно поразил после дебюта в F.1 в 1987 года, - это огромное количество получаемым им писем с просьбой о подписанной фотографии, что вынудило его организовать некоторый порядок в рассмотрении таких неожиданных просьб. Это произошло двадцать лет назад, когда не было интернета, и все приходило по обычной почте. Да и пилот был почти неизвестен. Если уже так было двадцать лет назад, можем ли мы себе представить, каков в наши времена поток писем, получаемых пилотами и командами Формулы 1? Просьбы, предложения, идеи, запросы подарков, объяснения в любви и еще длинный список писем, которые тяжело отфильтровывать, как произошло со мной, и которые остаются без ответа. Можем ли мы поверить, что письму, которое пришло из копировального центра Лондона, повезло больше? Нет. Это не везение. Все дело в том, некто дал ему правильный адрес, а письмо дошло до адресата, потому что в Феррари знали, что оно будет отправлено и уже его ожидали. Продолжение следует

Мигель Санс. БОЛЬШОЙ ЦИРК (31.07.2012) Лидер чемпионата-мутанта Чемпионат 2012 года похож на американские горки, имеющие сложное объяснение и вызывающие несварение желудка. На одной гонке ты впереди всех, на следующей – нет. Не рекомендовано для только что прибывших. От одной гонки другой, "почти со дня на день", как говорил Фернандо в Венгрии, меняется фокус кадра. «Невозможно объяснить, почему в одной гонке ты отстаешь на девять десятых, а в другой – находишься на хорошей позиции, или почему Уэббер выигрывает в Сильверстоне, а спустя пятнадцать дней не проходит в Q3", - признает Фернандо после квалификации, в которой он оказался на шестом месте после двух поулов подряд в Англии и Германии. В дождевых условиях, но в конечном итоге это все-таки были поулы. «Ситуация не является реальной ни здесь, ни в любой другой гонке этого чемпионата. Все гонки были странными, потому как в Барселоне мы не заслуживали старта с первой линии (он стартовал вторым), здесь - отставания в девять десятых, в Германии мы не были быстрейшими среди других машин, а в Валенсии при старте с 11 места невозможно было предположить победу. Нет никого анализа». 12 или 14 машин, по словам Педро де ла Росы, имеют возможность побеждать, и чемпионат мутирует каждые выходные. Нет среднего класса, сюрпризы случаются на каждом Гран При. Если не Форс Индия или Заубер, то Вильямс является той командой, которая возвращается в борьбу. «Это то, что можно прокомментировать по каждым гоночным выходным. Нет четкого порядка, нет правил», - настаивает Фернандо, который именно по тому не отрицал возможность победы в Венгрии, либо в любом другом Гран При, хоть это кажется и невозможным. «После победы в Валенсии с одиннадцатого места, я уже не смогу снова это сказать», - добавил он. Кто-то осмелится опровергнуть возможность первой победы Лотуса со времен Айртона Сенны? По мере повышения температуры Райкконен и Грожан появляются по такому же волшебству, по которому и исчезают без жарких условий. Или то, что Фернандо приедет на подиум? Или, еще сложнее, что он закончит гонку ниже, чем на шестом месте? Так едва не получилось, как и едва получилось отыграть одну позицию. В квалификации, при понижении температуры на пять градусов, машина в Q3 поехала медленнее, чем в Q3. «Необъяснимо», - как говорит Фелипе Масса. Себастьян Феттель, действующий чемпион, предлагает одну из интересных версий этой панорамы-хамелеона. "Похоже, что нам всем тяжелее, чем это было в прошлые годы, заставить работать обновления на болидах. Так было у Лотуса, когда в Китае они улучшили, но были вынуждены вернуться назад, и в Макларене, когда после установки обновлений они вернулись к предыдущей версии. Включая и нас". В случае Феррари очевидно, что в первой части чемпионата обновления машины не были связаны с результатами на треке. В Венгрии тоже было решено вернуться к предыдущей версии, к версии Германии, или, согласно Фернандо, к версии машины трех-четырех последних гонок. «Почему это происходит? - продолжает Феттель учебно-воспитательный процесс, - Потому что ты понимаешь, что с установкой таких обновлений ты не становишься быстрее. В этом году тяжело понять болиды - стало меньше сцепления, что раньше обеспечивало более длительную оптимальную работу шин. Сейчас идеальное окно очень узкое, тяжело поддерживать шины в хорошем состоянии, отсюда и отсутствие стабильности». Одним словом, тот, кто изо дня в день лучшее приспосабливается к состоянию трассы на каждой сессии, тот, кто наиболее опытен и хладнокровен, тот и выйдет победителем. В Феррари признают, что последние обновления, привезенные на гонки, сработали, но не все. Фернандо уточняет диагноз – конкретно большие обновления не сработали. «По-моему, после Канады результаты тестирования многих деталей, проводившиеся по пятницам, приводили к тому, что в субботу мы возвращались к предыдущей версии. В течение нескольких гонок мы не находили ничего лучшего, чем то, что у нас уже стояло, и это заставило нас сделать небольшой шаг назад." В Будапеште, с точки зрения механики, Феррари была старой машиной, той, что была несколько недель назад, а это слишком много земли, уступленной противникам. Но дело в том, что по мере того, как проходят гонки, в Феррари, независимо от того, делают ли они шаг вперед либо нет, в кармане все еще лежит 'tesoretto' - так в Италии называют неожиданные деньги, на которые не рассчитывали, а также то, что отложено на черный день. Фернандо использовал это определения для тех сорока очков преимущества, которые, с одной стороны, являются неожиданными, а с другой – очень ценными. Неизвестно, на сколько их хватит, но пока их уже хватает достаточно времени. «Кто знает? - говорил Фернандо после венгерского урожая и перед трехнедельным отпуском, - В Канаде или в Испании я думал, что мое 'tesoretto' испарится, в Канаде казалось, что да, а потом в Валенсии, когда мы снова возглавили чемпионат. Мы думали, что оно уменьшится здесь, в Англии или в Германии, но пока мы только его увеличили, как и в Венгрии. Так что пока оно есть, мы счастливы". В Спа не предвидится больших обновлений, но это не плохой для Феррари трек, а в Монце они всегда извлекают «грудное до». За исключением нуля, который был бы очень некстати, он должен выйти лидером перед азиатским плаванием, которое включает Сингапур (территории Алонсо), Судзуку и Йонам. Там будет другая песня, где в одних гонках придется атаковать, в других – защищаться, на это он и является одним из лучших в пелетоне. Как и было в Хунгароринге. Лидеру зачета тяжело было выжать что-то еще из этой гонки. Феррари не конкурентоспособна в Венгрии уже на протяжении более чем пяти лет. Фернандо своим потом выстрадал каждую позицию, это было как борьба в боксе за очки, он боролся с теми, с кем бороться был не должен и не мог. Пятое место показалось ему отличным результатом. Отставание от него Марка Уэббера составляет 40 очков, Себастьяна Феттеля – 42, Льюиса Хэмилтона – 47 и Кими Райкконена – 48. Позади – настоящая стая, которая в течение следующих девяти гонок будет его преследовать. Одна ошибка «Мистера Стабильность», которым является Фернандо, и все четверо вцепятся ему в пятки. Но кто из них наиболее опасен? Фернандо открыто признает, что благодаря их положению первых номеров в команде, это Феттель и Хэмилтон. Они наиболее его беспокоят, но, что и понятно, он не может быть один против всех. «Я не могу иметь в виду их всех, я должен сосредоточиться на том, кто является вторым в каждый момент», - признал он. Преимуществом Фернандо является возможная борьба между ними. Кто-то выиграет одну гонку, кто-то другую, пусть бы и Лотус тоже включился – это было бы медом к блинам для Скудерии, у которой есть только один помощник – Фелипе Масса. «Мы рассчитываем на него, - заявил Доменикали, - Это очень важно для отбирания очки у соперников и для кубка конструкторов»,- сказал он до того, как напомнить о том, что «мы не спешим с заявлением о его будущем». Фелипе знает, где проходит его шанс продления. Между тем, другое собственное имя прошедших выходных, за исключением того, что МакЛарен продемонстрировал свою скорость, является Ред Булл, который поднял свой уровень непрерывного вызова регламенту. Факт возможности изменения переда шасси вручную, подтвержденный самим Кристианом Хорнером, привел соперников в изумление, как я сам смог лично убедиться (естественно, за закрытыми дверями). Исключительно потому, что это определенно нелегально. Дело даже не в том, что они делают это в условиях закрытого парка, когда нельзя трогать не только это, а вообще ничего, или между Q2 и Q3. Дело в том, что спортивный регламент, даже не технический, а спортивный, который направлен на соблюдении чистоты в спорте, требует использования инструментов, а не рук, именно для того, чтобы комиссары были уверены в чистоте каждого движения. Хорнер утверждает, что FIA «рекомендует использование инструментов, но можно это делать двумя способами», когда это не так, и он об этом знает. Статья 34.5 гласит о том, то «это должно быть ясно при инспекции, с этой целью используются инструменты, и комиссары должны быть полностью удовлетворены». Нелегальность налицо, и начиная с этого момента можно предположить, что если они уже длительное время вносят изменения в перед шасси вручную, то высоту болида, без использования инструментов, можно изменять вручную в течение пары секунд. Все помнят выдвижение тысячи и одной теорий по поводу низкого расположения переднего крыла в гонке, и не такого низкого в квалификации. На эту тему в 2010 году были написаны энциклопедии. «Мы никогда не вносили изменения в шасси в условиях закрытого парка, это абсурдно", - защищается Хорнер. Но дело уже не в том, где это произошло, а в том, что сам факт изменения высоты болида противоречит регламенту. «Я никогда не говорю о соперниках», - заявляет Стефано Доменикали. «Мы все доверяем FIA, потому что так должно быть, и это они принимают решение». Разговоры о заговоре, проскользнувшие в заявлениях австрийской команды, стали сюрпризом для их прямых соперников. Если внимательно рассмотреть ситуацию, именно благодаря FIA, по крайней мере, той FIA, которую мы имеем на сегодняшний день, они продолжают гоняться после дырявого днища в Монако, тормозов в Канаде или после картографии мотора в Германии. Все в изумлении. Однако, они все еще в чемпионате, с уменьшенной силой, но с твердыми шансами на вторые и третьи места. И они еще жалуются!

Большой Цирк Мигель Санс Ключевой год для Феррари и Формулы 1 (01/12/2011) «Мне нужно еще четыре-пять десятых, этого достаточно". Этого просит Фернандо у Феррари на 2012 год. Приблизительно об этом говорит и Льюис Хэмилтон. Легко ли это или тяжело, но это то, что нужно им для борьбы за титул. На последней пресс-конференции на Гран При Бразилии, в воскресенье, перед тем, как отправиться в отпуск, испанец категорично заявил об этом. Все остальное более-менее уже есть: внутренняя реструктуризация команды, подписание контрактов, труба, и, естественно, пилот. «Весь год мы были на три гонки позади. Каждая новинка была шагом назад, а мы этого не понимали. Мы ставили детали, которые использовали на презентации машины в январе или доставали из шкафа детали, которые использовались в прошлых гонках. Начиная с Венгрии, мы ожидали, что новинки изменят поведение машины, но этого не произошло». Точный и лаконичный рентген ужасного сезона для двух самых именитых команд в Формуле 1. Ред Булл обыграл их, не взирая на лица, особенно Феррари. Единственное, что спасает Маранелло это Фернандо (1 победа и 10 подиумов). Не забываем о том, что Уокинг завоевал шесть кубков, так что в силу сложившихся обстоятельств, их сезон можно посчитать достойным. Сезон 2012 будет одним из ключевых в спортивной истории Феррари. Монтеземоло прочувствовал всю силу спортивного унижения в этом сезоне. Они должны построить конкурентоспособную машину с самого начала, ведь они все, кроме Фернандо, ходят по краю. Монтеземоло потребовал машину-победительницу, и у них должна быть машина, которая может быть лучше, чем Ред Булл, или, по крайней мере, способная бороться за победы. И это является их нелегкой целью. Феррари строит машины, а не самолеты, тут-то и кроется их ошибка, принимая во внимание аэродинамическую диктатуру последних лет. Их инженеры больше смотрят на четыре колеса, а не на самолеты в небе, а сейчас эту тенденцию надо изменить. А это так тяжело, что понадобится еще и Божья помощь! Внутри команды чувствуется страх поражения, ведь они не могут себе этого позволить, как и МакЛарен. Давление будет очень сильным со всех сторон, в том числе и с точки зрения результатов Альдо Косты в Мерседесы - проигрыш ему будет пределом всему. Шестого февраля в Хересе многие будут внимательно искать различие между красной машиной и Ред Буллом. Если различие будет заметным, никто не поручится за спокойствие персонала. В пятницу в Корее Фернандо представил реалистичный взгляд на Формулу 1: за исключением эпохи Михаэля в Феррари, никогда еще в истории не было настолько явного и длительного доминирования, которое бы позволило господствовать одному пилоту в течение многих сезонов подряд. За исключением эры Шумахера Феррари не возглавляла эпохи доминирования, как это было с Вильямсом или МакЛареном, когда на всех трассах побеждали их два пилота, и история этому свидетель. У итальянской команды 16 кубков конструкторов и 15 кубков в личном зачете, шесть из которых относятся к выигранным до 70-го года, затем два факела Лауды (75 и 77 год) и один Шектера в 1979 году. После южноафриканца последовал 21 год без титула в личном зачете, пока консолидированная команда Тодта не начала свое доминирование, которое резко закончилось в 2004 году. Фернандо работает в самой гламурной команде, в самой исторической, но не в команде, которая всегда побеждает, и это надо принять. Без сомнения все мы думали (а я и сейчас так думаю), что подписание Алонсо в Феррари означит начало новой эры, такой, как была у Шумахера, но для этого нужна и вторая составляющая. Фернандо, как мы все знаем, добился результатов, которые превосходят возможности машины на многих трассах в этом сезоне. Эти усилия были оценены Доменикали и остальными членами итальянской команды. Это единственное обстоятельство, благодаря которому команда не может сказать, что сезон был плохим, негативным или разочаровывающим. Даже Доменикали во всеуслышание признает это. Фернандо разочарован из-за того, что машина не ехала и из-за того, что новинки, которых было не много, срабатывали не эффективно: крылья, впервые протестированные в пятницу, были не лучше предыдущих, или возврат после Спа (пакет обновлений, который замедлил 150 Italia, вместо того, чтобы убыстрить машину) к венгерской версии машины, почти победа в Судзуке, где Стефано признал, что не знает, почему они там так хорошо поехали. Признаюсь, что такая искренность в таких обстоятельствах делает ему честь. Фернандо несет свое разочарование с покорностью, но все же по нему заметно. Если бы это происходило в эпоху Рено, удар кулаком по столу был бы уже обеспечен, как это неоднократно происходило во время его двухлетнего пребывания в команде Флавио. Это был другой стиль, более домашний, более панибратский. А тут обстоятельства другие. Феррари - это другой статус, другая философия, другой мир. Проста уволили за то, что он назвал машину грузовиком, так что, как и в любой другой хорошей организации, все грязное белье перемывается дома, и это единственный способ контролировать ситуацию. Все гребцы гребут в одном направлении, а если и есть расстройство, то пусть оно будет как можно менее заметным. Для этого и была подписана звезда до 2016 года: чтобы со временем командовала, а если и упала духом, то чтобы это было незаметно. На последних гонках Феррари усердно работала, на все гонки что-то привозила, в феврале будет полгода работы над новой машиной. Ранен – не значит убит: они превзошли самих себя, тестируя все новые детали на 2012 год, они знают, что Феррари-победительница - это машина, которая на полсекунды быстрее Феррари этого года, другими словами, это не машина, которая медленней Ред Булл на секунду. Об этом просит у них их пилот. Еще одна небольшая помощь от ФИА - запрет выдувного выхлопа и, вскоре, гнущегося переднего крыла. Меньше аэродинамики, этого небольшого чуда. Лука де Мондеземоло сделал несколько заявлений, от которых затем в «уточнениях» открестился, угрожая выходом Феррари из Ф1. Он высказал очевидные истины, однако в настоящем контексте Формулы 1 их произносить нельзя, потому что они неполиткорректы и противоречат установленной и незыблемой ситуации, по крайней мере, пока Берни Экклестон находится у руля. Просьба о том, чтобы Формула 1 вместо чемпионата автомобильных инженеров не стала соревнованием инженеров-самолетостроителей в области аэродинамики, превратилась в его мантру. «Формула 1 должна стать спортом, где кроме зрелищности, должна иметь место передовые технологии, которые могут быть использованы и перенесены на дорожные машины». Последняя концепция была потеряна много лет назад, так как все технологические достижения (ABS, ASR…) запрещены и идут в разрыв со зрелищность. Любая дорожная машина располагает более передовыми системами, чем те, которые используются в Ф1, включая KERS. Монтеземоло защищает, как и Доменикали на страницах МАРКИ во время ГП Сингапура, Формулу 1, более близкую реальности конструкторов машин (которых в Ф1 осталось два: Феррари и Мерседес, МакЛарен и Лотус могут считаться ими в меньшей степени). Монтеземоло требует возобновления тестов, как раньше (и уже добился проведения одного теста в Муджело в середине сезона), потому что Формула 1 без тестов - это как Надаль, тренирующийся на Wi, вместо того чтобы проводить тренировки на корте. Но против этого аргументом служит резкое увеличение затрат. Реальность же такова, что Формула 1 является соревнованием на симуляторе, в особенности до приезда на трассу. Это было особенно заметно в Индии. Симулятор настолько совершенен, что пилоты практически и не выехали на трассу. «Пускай кто-нибудь другой её чистит», - такой аргумент прозвучал в пятницу. На самом деле у всех настройки уже были найдены, пилоты уже проехали сотни километров на виртуальной трассе – им просто уже не нужно выезжать на асфальт. Возможно, ФИА должна запретить симуляторы, так мы могли бы выиграть в импровизации на трассе, и разрешить еще одни тесты по ходу сезона. Может быть, тогда мы смогли бы увидеть более яркие соревнования пилотов. Формуле 1 нужно меньше аэродинамики и больше механики, меньше виртуального и больше реального, меньше испытаний в трубе и больше тестов на трассе, меньше скрытности и больше прозрачности (в доходах, например). Одной из больших потерь для Хэмилтона станет уход Де ла Роса, ведь Педро это его испанский клон. Его стиль вождения в определенных аспектах – линии прохождения, и пр. является калькой стиля Льюиса. Для англичанина Педро, тестирующий на симуляторе то или иное решение (а Педро мог заранее подсказать, что подойдет или не подойдет Хэмилтону), было благословением, которое потеряно для него на следующий сезон. В 2014 году, когда снова произойдет смена регламента, Формула 1 должна будет заново родиться и сориентироваться на то, чтобы быть спортом, достойным восхищения и соревнованием, понятным для всех, даже для тех, кто мало об этом знает. Договор Согласия, действие которого заканчивается в следующем году, будет еще одной картой, которая может переворошить всю колоду в этом сезоне. Он должен направить команды в их развитии, определить доходы и типы болидов. Таким образом, это будет решающим годом для Феррари и для Формулы 1.