Перейти к контенту

Little_Caesar

Старожилы
 Просмотр профиля  Просмотр публикаций

  • Число публикаций

    1 672

  • Регистрация

  • Последнее посещение

Сообщения опубликованы Little_Caesar

  8. Опубликовано

    26 минут назад, Eudgen сказал:
    Очень толстая машина, молоковоз какой то.

    Там внутри автомат

     

    58 минут назад, Baguslav сказал:

    форма класс, в таком бы стиле и цветах машину 

    Напомнило форму 12 года инвертированную 

  9. Опубликовано

    54 минуты назад, YKA сказал:

    У меня есть знакомые фотографы, они очень ценят оптику от ZEISS. Можно сказать у них мечта иметь объектив от Carl Zeiss.

     

    Помню, на Нокии Н93/Н93й и Н95 на камерах писали Carl Zeiss Vario-Tessar

  10. Опубликовано

    40 минут назад, YKA сказал:

    Да? Я как-то пропустил его приход к нам. Может даже забыл.

    Но всё равно, именно сейчас в команду поступает такое оборудование, а не тогда когда была Клара. 

    Так, никто и не спорит, что сейчас можно аккуратно так и с осторожностью предполагать, что, возможно, будет улучшение результатов.

     

    22 минуты назад, Eudgen сказал:

    Зачем нам бинокли? :floxy:

    Смотреть в светлое будущее )))

     

    17 минут назад, Iron Frank сказал:

    NeWill Racing ? :думы2: что то в этом есть...

    Если не ошибаюсь это был 2019 год... когда кларин беспредел уже не влезал ни в какие ворота... и партнеры кстати требовали убрать царицу от руля.

    Вроде, конец 19/начало 20, нет? По нему по буржуйскому инету идут записи про приход в Rokit Williams F1, а в инсте фотка нашей машины прошлого года уже без Рокита.

  11. Опубликовано

    9 часов назад, YKA сказал:

    Не буду выбирать, но одно понял, что вот этот человек пока отрабатывает свою зарплату.:)

    Эл Пиcлэнд - руководитель департамента технического и инновационного сотрудничества Williams Racing.

     

    Пислэнд ещё в РБ работал на аналогичной должности. И пришел к нам ещё во времена Клары.

  12. Опубликовано

    1 час назад, YKA сказал:

    За два последних дня, мы подписали с тремя техническими партнёрами и все троя представляют спецоборудование, которое нам очень нужное.

    - B&R Industrial Automation

    - ZEISS

    - Nexa3D

    А ведь это оборудование не куплено, а просто за нее дали место для наклейки.

    Клара, ну почему ты это не делала?

    1. Клара - девочка. Это Мартини и Лавацца. 

    2. Капито - мальчик. Это всякая техника и технологии. 

    3. Возможно, старые связи Капито. 

    4. Фонд и/или Капито убедил, что можно сотрудничать и получить от этого выгоду.

     

    Выбери что тебе нравится. 

  16. Опубликовано

    4 минуты назад, Sigma сказал:

    Мы догадывались об этом, но ваша уверенность развеяла последние сомнения.:D

    О-обращайтесь ))) Всегда рад помочь )))

     

    4 минуты назад, Sigma сказал:

    p.s. А зачем та ветка? Этой мало?

    Ну дык, тёплый-ламповый My Williams тут, а там просто сухой официальный Williams Racing для всех

  21. Опубликовано

    29 минут назад, YKA сказал:

    Поздравляю Евгений, желаю тебе здоровья и успехов во всем!:Laie_95:

     

    З.Ы. Сегодня кто-то из наших пилотов должен сделать подарок.

     

    Рассел, Боттас и Латифи выбивают по 6 чел каждый, Эйткен в героической борьбе с Магнуссеном в последнем повороте выходит в лидеры и завоевывает победу. Трибуны ликуют, в чепчики летит воздух, триумф победителя, алкоголь рекой, женщины разной степени социальной и не очень ответственности, жареное мясо и помидорки с огурчиками и укропчиком....

     

    Евгений, с хэппибёздеем!

  23. Опубликовано

    Ребят, кого не поздравлял с днюшкой, вот такой мини-подгон на 8 страниц текста.

     

    Ланч с Аланом Джонсом

     

    Апрель 2008

     

    Взгляните на список гонщиков, которые выиграли по одному титулу в личном зачете – Джеймс Хант, Джоди Шектер, Найджел Менсэлл и Дэймон Хилл – у каждого из них есть своя причина, по которой второго титула у них нет. В случае с Аланом Джонсом – это английская погода. С 1978-го года по 1981-й Алан установил прочные рабочие отношения с Френком Уильямсом и Патриком Хэдом. Трое закоренелых любителя гонок чувствовали себя комфортно в компании друг друга, говорили на одном языке, не тратили время на сантименты и заработали 1 титул в личном зачете и 2 кубка конструкторов. В 1982-м году гонщик Williams снова выиграл Чемпионат мира, но им стал Кеке Росберг, а в этом время Алан управлял трактором на своей ферме в Австралии.

     

    Скрытый текст

    «Зимой 1981-го года Патрик сделал шестиколесную машину [Williams FW07E] и Френк сказал, что мне надо приехать в Донингтон и протестировать её. А я к тому времени уже купил ферму, у нас родился сын Кристиан, и я уже наелся этой Англии. Я заселился в чертов мотель в Донингтоне. На утро мне пришлось вскипятить воды, чтоб разморозить замок и попасть в машину. И я подумал: «Вот почему я домой хочу». Я протестировал машину, вернулся в пасмурный и холодный Хитроу и сел на рейс Qantas [австралийская авиакомпания]. А когда над облаками нас встретил солнечный свет, то я подумал: «Я не буду скучать по Формуле 1». Конечно же, я возвращался. Дважды. У меня возвращений больше, чем у Леди Нелли Мельба».

     

    Мы же находимся в шикарном ресторане, названным в её честь на золотистом пляже Surfers Paradise, где Алан живет в своем поместье со второй женой Амандой и семилетними близнецами Зарой и Джеком. Погода замечательная, на Алане рубашка и шорты Golden Coast. И он легко и непринужденно говорит официанту принести тарелку устриц и филе миньон «средней прожарки внутри и сгоревшее до жути снаружи».

     

    Все статьи о карьере Алана Джонса стоит начинать с его отца Стэна Джонса, который был одним из лучших австралийских гонщиков. «У него была харизма. У него была сеть автосалонов, и он никогда никого не подвозил. Любил виски, любил женщин. Меня окружали гоночные машины с тем времен, когда я пешком под стол мог проходить. И когда кто-то спрашивал маленького Алана, кем же он хочет стать, когда вырастет, я отвечал, что хочу стать гонщиком».

     

    «Отец купил знаменитый Maybach Special, на котором победил в первом Гран-При Новой Зеландии в борьбе с Уортоном на BRM V16 И Уайтхэдом на Ferrari V12. В том году он лидировал на гран-при Австралии на дорожной трассе Саутпорт. По мере того, как кончалось топливо, машины всё выше и выше подлетали над трассой, когда проезжали по мосту. На очередном приземлении что-то сломалось в машине, и он вылетел в деревья. Жуткая авария была. Maybach разорвало на две части – отец только подбородок порезал. После этого он купил новый Maserati 250F и новый запасной двигатель 300S. И победил в гран-при Австралии 1959-го. У него была F1 Cooper. И даже гонялся в ралли Монте Карло на горбатом Holden с полностью австралийским экипажем с Лексом Дэвисоном и Тони Гейзом. Они доехали.»

     

    «Мои родители развелись, когда мне было 12. Опеку доверили отцу. Он всегда получал то, чего хотел. У нас была домработница, и у меня было много свободного времени, чтобы ездить с ним на гонки. В 16 я занимался скоростными заездами на гору на Mini и работал у отца».

     

    «А потом отец обанкротился. Кризис ударил тогда, когда дилерам нужно было держать огромный склад с автомобилями, потому что, когда кто-то хотел синюю машину с красными сиденьями, а у тебя её не было, то продажа уходила другому. Тогда я был избалованным ребенком, эдаким маленьким ублюдком, и внезапно жизнь дала мне молотком по голове. Если б отец не обанкротился, то я, наверное, не стал бы гонщиком».

     

    «Я понимал, что должен перебраться в Европу, если хочу гоняться. Я прилетел в Лондон с 50-ю фунтами в кармане. Мы с моим приятелем Брайаном МакГуайером остановились в Долине Кенгуру – Эрлс Корт. Я продавал фейерверки в Selfridges, а потом мы стали продавать фургоны VW нашим бедным землякам. Мы парковали их на дорого в Эрлс Корт с табличкой «Продается», а по приезду домой, наш телефон уже разрывался. Мы продавали старье. Мы шли на всякие уловки, чтоб получить деньги. Иногда мы покупали фургон за 150 фунтов и через несколько часов продавали его за 600. Всё, что нас волновало – где достать деньги на гонки».

     

    Они купили машину Formula Ford, которую Брайан разбил. После этого Алан купил Lotus 41, на котором попал в аварию на тестах в Брэндс-Хэтч: «Парень впереди метнулся через всю трассу на пит-лейн, я попытался объехать его, и ударился об отбойник. Я был не в себе, сломал ногу, и меня отвезли в больницу, которая была очень современной для времен Англо-бурской войны. Доктор начала читать мне лекцию о том, что гонки опасны для жизни. Потом она достала ножницы и собралась разрезать мой новенький комбинезон. Я с ней очень серьезно поговорил об этом. Позже я узнал, что они неправильно прооперировали мою ногу, и мне пришлось заново лечь на операцию. Я починил Lotus и продал его».

     

    Затем появился Brabham BT28 в 1971-м году, который модернизировали до Brabham BT35 для Формулы 3. Машина Алана, МакГуайера и новозеландца Алана МакКалли была окрашена в яркий оранжевый цвет Австралийской Международной Гоночной Ассоциации. «Люди думали, что нас спонсирует австралийское правительство. Цвет был хороший, а денег не было».

     

    Алан выстроил хорошие отношения с Джорджем Робинсоном из компании Vegantune, которая давала им двигатели. «Что мне нравится в британца, так это то, что им всё равно откуда ты – из Австралии, Англии или Тимбукту. Если они в тебя верят, то ты получишь поддержку. Я многим обязан Джорджу».

     

    1972-й год Алан пережил благодаря одолженному двигателю GRD у Vegantune. А оплачивать счета Алану и его новой жене Беверли помогал хостел, которым они управляли. «Мы сняли большой дом в Илинге, купили туда двухъярусные кровати с армейских складов и сдавали места австралийцам, новозеландцам и канадцам. Четыре комнаты по четыре человека, 11 фунтов в неделю за место – это была золотая жила. Рано утром я вставал, готовил завтрак -- хлопья, бекон, яйца, надо было успеть к 9-ти часам – после чего я уходил искать машину».

     

    В 1973 году Робинсон порекомендовал его шотландскому промышленнику Денису Добби, у которого была команда DART (Dobbie Automobile Racing Team) и большие планы на неё. Изначально планировалось предоставить машину F2 Дэйву Уокеру, спорт-кар Джону Майлзу и F3 для Алана. И ходили слухи о Формуле 1. Участие в Формуле 2 и спорт-карах быстро завершилось, но в Британской Формуле 3 Алан Джонс возглавлял чемпионат до последней гонки. В практике двигатель сгорел, а запчасти не обеспечивали той же мощности. Он уступил Тони Брайзу 2 очка. Добби этого хватило [носок никто не подарил], и Алан провел ещё одну зиму в размышлениях, куда податься. У его отца инсульт. «Мы перевезли его из Австралии к нам в Илинг. Он ходил со мной на гонки, опираясь на трость. Потом у него случился ещё один инсульт и он лег в больницу. Это было очень грустно. Он умер в 1973-м году в возрасте 51-го года. Я только что выиграл гонку Формулы 3 в Сильверстоуне и мы положили венок в его гроб».

     

    «Я услышал, что некто Майк Салливан ищет гонщика в свой March Формулы Атлантик. По телефону он казался серьезным: новая машина, большой трейлер, бригада механиков. Я прям представлял себе это. Когда я приехал к нему домой, я увидел старый фургон Nestle. Это был большой трейлер. Энтузиазма у меня поубавилось. Самой машине было два года, и в первой же гонке она перегрелась. На второй гонке мне повезло: все передо мной сошли – кто из-за поломок, кто из-за вылета – я победил. Я дал Салливану список дел, которые надо сделать до следующей гонки в Олтон парке через две недели. Когда я приехал – ничего не изменилось. Он просто завел машину в фургон Nestle и оставил как есть. Я отказался выступать и убедился, что все в паддоке узнали – почему».

     

    «Меня позвал на тесты Гарри Стиллер. Его March и правда был новым и с хорошим двигателем. Но его гонщик Бев Бонд жаловался на недостаточную поворачиваемость. Я хорошо знал Робина Херда – с ним были тесты March в Гудвуде – и он приехал на мои тесты. Мы убрали недостаточную поворачиваемость, я побил рекорд Формулы Атлантик, Бев стал менеджером команды, а я гонщиком до конца сезона». Алан поставил много рекордов круга, но и много раз сходил. А победа с поула на гонке поддержки гран-при Великобритании укрепила его репутацию.

     

    И в 1975-м году Алан открыл дверь Формулы 1. «Гарри позвонил мне и сказал приехать в местечко Истон Нестон для подгонки сиденья.» Стиллер купил Hesketh 308, на котором выступал и Джеймс Хант. Машина была готова к гонке Silverstone International Trophy, в которой Алан занял седьмое место, в минуте позади победившего Ники Лауды на Ferrari. Его первым гран-при стала гонка в Барселоне, запомнившаяся забастовкой гонщиков, аварией Рольфа Штоммелена и смертью четырех зрителей. «Я помню, все вокруг сидели и спорили о безопасности, а я пытался понять, во что же ввязался. Я приехал в Испанию гоняться и встал на сторону гонщиков, которые говорили: «Кончайте спорить, пойдемте на гонку». Потом была гонка в Монако. На 18 стартовых мест было заявлено 27 гонщиков. И я когда я показал 18 время в квалификации, то у нас было чувство, что мы победили. А в гонке у меня отвалилось колесо».

     

    После четырех гран-при на Hesketh Гарри Стиллер перебрался в США из-за налогов. Из-за травмы Штоммелена Грэм Хилл предложил Алану стать напарником Тони Брайса на четыре гонки. Алан финишировал пятым на Нюрбургринге, и этот результат стал лучшим для команды за всю её историю. «Грэм был чемпионом и думал, что он лучше знает, как настроить машину, нежели гонщики, которые её водят. Он был упрям и непреклонен. Потрясающий гонщик, но ужасный руководитель». Потом вернулся Штоммелен. Алан перешел назад в Формулу 5000, где дважды победил и поставил пять лучших кругов за рулем V6 March Джона Макдональда. Он был полон решимости вернуться в Формулу 1, но будущее выглядело туманным. По законам жанра, ночью зазвонил телефон. Это был Луис Стэнли, который обещал положить мир к ногам Алана в BRM, но… «Я ему просто не поверил. В каком бы отчаянии ты не находился, есть машины, которые нет желания водить, и люди, с которыми нет желания работать».

     

    «Джон Сёртиз предложил мне место на тестах в Гудвуде. Там я гонялся на March, и он предложил на месте опробовать машину. Он улетал в Южную Африку и попросил поехать с ним. В аэропорту Хитроу он дал мне листок бумаги. Это был двухлетний контракт. Он сказал: «Подписывай или не летишь». Я ответил: «Погоди, Джон, мы уже в зоне вылета. Я хочу прочитать его». Он сказал: «Я не буду за тебя платить, пока не подпишешь контракт». Я пробежался глазами по нему, и мы начали спорить о каждом пункте. Сотрудники авиакомпании стали нас торопить, потому что мы задерживали вылет 747-го. Я подписался».

     

    «В Кьялами я провел неделю, а проехал, кажется, кругов шесть из-за постоянных поломок подвески. Потом должна была быть Гонка Чемпионов в Брэндс-Хэтч. Там поднялся шум из-за того, что BBC отказывались транслировать мероприятие. Им не нравилось, что на носу машин Surtees крупными буквами написано Durex». Телекомпания не хотела, чтоб название презервативов появлялось на экране, но скептики казали, что проблемой это не будет – вряд ли Surtees будут в первых рядах, так что их можно не показывать. «Когда я приехал в Брэндс, машины не было и следа. Оказалось, они ещё в пути на трассу».

     

    «Было слишком скользко и холодно для гонки. Шектер провалил старт – думаю, у Tyrrell перегрелись шины – и на втором круге он сошел. Я прошел Ferrari и вышел в лидеры гонки. Половину гонки я сдерживал McLaren Джеймса Ханта, и закончил её на втором месте. Так что, думаю, это хороший результат. Спустя две недели мы приехали в Лонг Бич, было тепло и сухо, и у нас не было никакого результата».

     

    «В практиках Джон постоянно убивал время на мелкие корректировки. Он возился с машиной, я выезжал на несколько кругов, говорил Джону что, по моему мнению ,нужно сделать с машиной, он ещё немного возился с ней, я снова выезжал. В конце практик нам, если повезет, удавалось вернуть машину в начальные настройки. Джон сказал мне как-то: «вот в чем причина, почему машина не слишком быстра – шасси слишком хорошее, оно недостаточно нагружает шины и не дает им прогреться». Я ответил: «Джон, поковыряйся в ней – может ещё чего испортишь». В основе, это была хорошая машина. Мы иногда набирали очки за четвертое и пятое места. Но сезон был ужасным. Самыми трудными моими работодателями были чемпионы мира. В конце первого года моего двухлетнего контракта я подумал: «если единственный способ остаться в Ф1 – это Surtees, то нафиг надо».

     

    «Я участвовал в гонках Tasman за рулем F5000 Lola команды Тедди Йипа. Я выиграл австралийскую гонку спустя 18 лет после того, как это сделал мой отец, но у меня был фальстарт, так что мне дали штраф и я опустился на четвертую позицию. Тогда Тедди сказал мне: «Попробуй овалы Indycar». Мы приехали в Онтарио с машиной McLaren M16. Я никогда так долго не носил комбинезон и при этом так мало ездил. Нам пришлось ждать три дня, пока ветер не стихнет. Казалось, каждый раз, когда мимо пролетал самолет и отбрасывал тень на трассу, все останавливались. Мне это не нравилось. Мне овалы не нравились. Они странные».

     

    «Том Прайс погиб в Кьялами. Джеки Оливер позвонил мне: «Как жизнь, Алан?» «Да так,» -- ответил я. «Будешь гоняться за Shadow?» Я ответил: «У меня, вообще-то, контракт с Surtees». Джеки сказал: «Я разберусь». Не знаю, как, но он разобрался и на 1977-й год я стал гонщиком Shadow. Дон Николс был чуточку странным – каждый, кто носит черную шляпу и черный плащ, немного странные – но Алан Риз был хорошим управляющим. Он делал всё, что нужно. У нас был подиум в Монце несколько финишей на четвертом месте. И я выиграл гран-при Австрии».

     

    Алан стартовал 14-м, на влажном и скользком покрытии Остеррайхринга пробился на восьмое место к девятому кругу, на четвертое к 12-му, а на 16-м круге вышел на вторую позицию. Он ехал потрясающе. За 10 кругов до конца гонки сошел McLaren Ханта и Алан принёс единственную победу команде Shadow. «Для всех это был большой сюрприз. Даже для организаторов, у которых не нашлось австралийского гимна. Так что, мне сыграли на трубе Happy Birthday To You. Я был не против».

     

    Спустя две недели радость от победы была омрачена смертью его старого друга Брайана МакГуайера, который погиб за рулем Williams FW04 в чемпионате British Aurora. На трассе Брэндс-Хэтч у машины отвалилось крепление тормозного шланга и она врезалась в пост маршалов. «Я говорил Брайану: «Послушай, когда эти машины были новыми, их после каждой гонки отправляли на фабрику, разбирали до винтика, смотрели и собирали обратно. Ты не можешь просто отвезти её на автомойку». Я всегда волнуюсь, когда вижу, как люди ездят на гоночных машинах из моего периода. Большинство из них хорошо подготовлены и обслужены, но есть люди, которые их покупают и относятся к ним без должного внимания. В них можно было погибнуть когда они были новыми, а барьеры с тех пор мягче не стали».

     

    Победа в Австрии стала поворотным моментом в карьере Алана. «Я хорошо выглядел в Shadow, и люди говорили: «Посмотри, как Джонси хорош в этом старом ведре с болтами». В конце сезона Френк Уильямс позвонил мне и сказал, что я им интересен. А потом мне пришла телеграмма: «Приезжай в Маранелло. Старик хочет тебя видеть».»

     

    «Первым делом, Лука ди Монтедземоло сказал мне: «На встрече мистер Феррари спросит тебя, почему ты хочешь гоняться за Ferrari. Убедись, что у тебя уже есть правильный ответ». Я думал, что желание гоняться за Ferrari – это само собой разумеющееся. Пьеро Ларди показал мне завод, который был передовым на тот момент – литейный цех, тестовая трасса, всё такое – затем меня отвезли на виллу мистера Феррари. Они привели меня к бледному старику в темных очках, и первой моей мыслью было: «Да он мёртв». Он спросил меня, почему я хочу гоняться за Ferrari, а я, видимо, дал правильный ответ, потому что мне дали контракт, и я подписал его. По контракту я должен был переехать в Модену. Но меня это не напрягало. Затем мне сказали: «Нам нужен гонщик из Северной Америки, чтобы продвигать продажи дорожных автомобилей в США. Поэтому мы хотим заключить контракт с мистером Андретти. Если мы не подпишем с ним контракт, ты станешь гонщиком Ferrari на 1978-й год». Мне это показалось честным и прямолинейным».

     

    «Спустя две недели я прочитал, что Марио Андретти заключил контракт с Lotus. Я подумал: «Отлично! Я гонщик Ferrari». Я позвонил в Маранелло и спросил: «Когда я буду нужен?» Они ответили: «Никогда. Мы подписали контракт с североамериканцем Жилем Вильневым». Я повесил трубку, набрал номер Френка и сказал: «Френк, я тут подумал…»

     

    «Подписав Вильнева, Ferrari сделали самое большое одолжение в моей жизни. Я встретился с Френком. Вообще, все наши встречи проходили тайно, где-то на стоянке на обочине трассы M1. После мы отправились на фабрику, где я увидел FW06 и познакомился с Патриком Хэдом. Он произвел на меня неизгладимое впечатление. По сравнению с тем, что я уже видел в Формуле 1 и ожидал увидеть, он был таким приземленным. Это была команда одно машины. Меня беспокоило то, что у нее не было граунд-эффекта. Но пять букв SAUDI на корпусе дали мне уверенность, что проект хорошо финансируется. Но я не знал, что сделка ещё не была заключена но всегда думал, что первые два гран-при 1978-го года Френк оплатил со своей кредитки».

     

    «Мы приехали на четвертый этап в Лонг Бич. Там были арабские принцы, верхушка Saudi. Я висел на заднем крыле Ferrari Рёйтеманна и боролся с ним за лидерство в гонке. Я не чувствовал, но переднее крыло начало разваливаться. И оно сломалось окончательно. Позже Рёйтеманна развернуло, так что мы должны были выиграть эту гонку. Шестая была умной маленькой машиной, она должна была выигрывать гонки, но команда всё ещё училась. Ближе всего к победе мы подобрались в Уоткинс-Глен, где заняли второе мест».

     

    Тот год был очень напряженным. Помимо участия в Формуле 1, Алан гонялся в чемпионате Can-Am, который выиграл на Lola команды Карла Хааса. «Уикенд я проводил в Формуле 1, потом среди недели ездил на тесты с Френком, потом летел в Америку на уикенд Can-Am. У Карла была хорошая машина. Босс CityCorp не мог поверить, что я каждый раз на гонку летаю из Англии. Он сказал Карлу: «Этот парень должен летать на Конкорде». Карл ответил: «Это отличная идея. Если вы за нее платить будете». И он платил.

     

    «В лаунж-зоне рейсов Конкорда в Хитроу можно было бесплатно звонить по международным номерам. Я сидел и ждал, когда она откроется, чтоб позвонить всем не из дома». В этом гонщике Ф1 всё ещё жил тот самый жулик, готовивший завтрак своим постояльцам в Илинге.

     

    Суровая личность Алана подошла Williams, как перчатка. «С Патриком у меня были фантастическое взаимопонимание. Мы понимали друг друга с полуслова. Если я хотел поправить настройки после разогрева, он уже знал, о чем я попрошу. Френк был больше бизнесменом. На брифингах в моторхоуме Патрик говорил мне обо всём, что имело важность. А потом Френк вставлял громогласное: «Комфорт гонщика. Окей?» Он каждый раз говорил это. Я однажды сказал: «Черт, Френк, да мне сейчас некомфортно». Это был его день! Френ лучший парень, за команду которого я гонялся. Он отличный мотиватор. Он может мотивировать тебя пройти по стеклу. Он был и остается гонщиком до мозга костей. Честно говоря, не понимаю, как они до сих пор на гонки ездят год за годом. Френк в этом деле уже 40 лет…»

     

    В 1979-м году Клей Регаццони присоединился к Williams в качестве второго номера. А Патрик Хэд построил FW07 с граунд-эффектом. «Дебют откладывался. Первые 4 гонки мы проехали на 06-й. Когда мы получили 07-ю, я проехал 5 кругов за рулем, подошел к Патрику и сказал: «Теперь я знаю, как Андретти и Lotus выиграли все эти гонки». Прижимная сила в поворотах разительно отличалась от того, что я уже водил и к чему привык. Мы лидировали в Зольдере, пока электроника не отказала. В Сильверстоуне мы взяли поул, побили лучшее время круга и лидировали в гонке, пока насос системы охлаждения не дал течь. Регаццони ехал за мной, так что первую победу принёс он. Но я победил в четырех из следующих пяти гран-при – Хоккенхайм. Остеррайхринг, Зандворт и Монреаль».

     

    Одержав в 1979-м году больше побед, чем Шектер и Вильнев, Алан занял третье место в чемпионате. В 1980-м году всё получилось. В захватывающей борьбе с Нельсоном Пике Алан стал чемпионом мира, одержав в сезоне пять побед. Команда, в свою очередь, получила кубок конструкторов. Его напарником стал Карлос Рёйтеманн. «Все эти рассказы, что я и Рёйтеманн ненавидели друг друга – чушь собачья. Он ничем не отличался от других моих напарников. Я никому не говорил: «вот, возьми пирожок», -- потому что мне нужно было с ними соревноваться, а не приносить всё на блюдечке».

     

    «Последнее, чего хотелось Френку – это конфликты между гонщиками. Это его команда и он устанавливает правила. Он прописал в контракте Карлоса, что если мы опережаем всех более, чем на 10 секунд и между нами менее двух секунд, то победа уходит мне. Карлос прочитал контракт и подписал его. Я не видел, чтоб он делал это под дулом пистолета. И это работало до Рио 1981-го года. Дождь лил как из ведра, мы с Карлосом унеслись вдаль. Он был впереди. Я думал, что если я буду в двух секундах позади, он меня пропустит. Ближе к концу гонки с пит-лейна сигналили JONES-REUT, и я подумал: «Что за хрень происходит?»

     

    «Я подумал, что он играет в Капитана Очевидность и пропустит меня на последнем круге, чтобы все это увидели. Я продолжал сидеть у него на заднем крыле. Он же просто выиграл гонку. Я вылез из машины и пошёл на подиум, который находился в стороне от пит-лейна. А после долгого, как мне казалось, стояния под дождем я вернулся в паддок. Казалось, что я поругался с Карлосом и сбежал, но такого не было. На следующем этапе в Аргентине – домашней гонке для Карлоса – в Буэнос-Айресе таксисты показывали мне средний палец, маршалы на трассе. Люди разгоняли то, чего не было никогда. И командные приказы больше не повторялись». Однако, Френк Уильямс, раздраженный тем, что Карлос проигнорировал соглашение, за гонку в Рио заплатил ему только за второе место.

     

    Из всех своих современников Алан выделяет Ронни Петерсона. «Я всегда хорошо с ним ладил. Все знали, что он фантастически контролирует машину. У него был настолько сильный талант от природы, что он даже не понимал, как это делает. Он не мог это проанализировать. Поэтому в тест-пилоты он не годился. Поставьте перед ним проблему, и он не решит её, а просто объедет. С Жилем Вильневым приходилось бороться чуть ли не на зубах. Борьба с ним была очень тяжелой, но всегда честной. Представьте, когда в Зандворте в 1979-м году у него случился прокол. Он продолжил ехать на трех колесах, а заднее болталось на тормозном шланге. Он повел себя как придурок. Я бы не хотел ехать за кем-то, у кого болтается заднее колесо, а потом отрывается и прилетает в кокпит».

     

    В Монцу 1981-го года Алан приехал со сломанным пальцем на руке, которой переключает передачи. Последствия драки с двумя отморозками в Лондоне после ДТП (будьте уверены, Алан навалял не меньше, чем получил сам). В тот уикенд он, к ужасу Френка, тихо сказал команде, что хочет уйти, а потом пробился сквозь пелетон на второе место. В своей последней гонке в Лас Вегасе уходящий чемпион лидировал от старта до финиша и заработал 12-ю победу в гран-при, чтобы повернуться спиной к Формуле 1 и окопаться на своей ферме к северу от Мельбурна.

     

    «У нас было 2200 акров, мы разводили симментальских коров и овец шароле. Это была прям работа. Меня тошнило от путешествий и я думал: «Отлично, я больше не увижу ни одного аэропорта». В августе в Хоккенхайме Пирони попал а аварию и мне позвонили из Ferrari. Я не стал брать трубку. Я об этом жалею. Это было глупо с моей стороны, но я был зол на них. Они посадил за руль Андретти и он взял поул в Монце. После этого за спагетти он не платил никогда в жизни».

     

    «Как-то, я подстригал свой 100-акровый газон, сидя за рулем трактора, и надо мной пролетел самолет. Я подумал: «Интересно, куда он летит?» Потом я упал с лошади и сломал бедро. Когда я восстанавливался, мне позвонил Джеки Оливер и сказал: «Движуха в Arrows. Есть крупный спонсор. Возвращайся и садись за руль».

     

    «Я полетел в Штаты и выступил в гонке в Лонг Бич со спицами в бедре. Мне пришлось молотком расширять кокпит, чтобы было место для больной ноги». Он квалифицировался в середине и ехал восьмым, пока не сошел из-за того, что стенка кокпита касалась спиц, что причиняло жуткую боль. Спустя две недели он занял третье место на Гонке Чемпионов, но: «таинственный миллиардер-спонсор не показывал признаков существования, не было денег на тесты и доработку машины, так что я отказался».

     

    «Когда я вернулся в Австралию, местный дилер Porsche подарил мне гоночную 935-ю, а в 1985-м году мне позвонил Чарли Кричтон-Стюарт, которого я знал со времен работы с Френком Уильямсом. Он плотно занимался новой командой Ф1, которая должна была быть больше, чем широкоформатный экран и ярче, чем цветная картинка в телевизоре. Он сказал: «Мне велели подписать контракт с вами. Мне сказали предложить вам «сумму», а если она не устроит, то «другую сумму». Почему бы мне не предложить её сразу?»

     

    «Было вот что. В чемпионат решила прийти восьмая по величине компания Америки – Beatrice. Карл Хаас всё организовывал, и звучало всё интересно, чтобы вернуться. Шины Goodyear, шасси Lola, эксклюзивный новый мотор Ford V6, новая фабрика – полный комплект. И много денег. Они собрали все ингредиенты, чтобы выпечь торт, но не включили духовку».

     

    Почему это не сработало? «Можно долго спорить о том, каким было шасси, но двигатель однозначно был дерьмом. Маленький, красивый, аккуратно собранный и маломощный. У Honda был электронно-регулируемый турбонаддув. Мы же регулировали мощность наддува вручную с помощью двух пластиковых рычажков в кокпите. Увеличивать давление наддува мы могли только на прямых на постоянных оборотах. Так что, мы закачивали круг, врубали наддув, а потом ждали следующего. И они с этим пришли в гонки. Ф1 должна была увидеть всю мощь американских маскл-каров, но на прямых мы были на 20 км./ч. медленнее Ferrari. Менеджером команды был Тедди Майер, и на мой взгляд, он был безнадежен. Со мной можно не согласиться, но Тедди не очень хорошо ко всему относился. Есть много способов получить от гонщика лучший результат. Но он нашел способ не получить лучший результат от меня». Алан провел 20 гонок, 15 раз сошел, 1 раз не стартовал и заработал 4 очка. Деньги были – удовольствия не было.

     

    «Я вернулся домой и занялся турингом. Австралийский туринг – весьма серьезное занятие. 600 лошадиных сил, низкопрофильная резина, высокая конкуренция. Мне правда это очень нравилось. Последнюю гонку я проехал около пяти лет назад в Батхёрсте. Затем серия Masters: мне нравилась идея, нравились машины, но на практике первой гонки в Кьялами я защемил шею. Какое-то время я ходил с фиксатором шеи. Эти защемления влияют даже на зрение. Я не обманывал себя. Я был уже не так быстр, как в молодости. Так что я стал жестким экспертом у комментатора Мюррея Уокера. Это было весело. Сейчас я занимаюсь австралийской командой в серии A1. Приезжаю на каждый из 10 этапов. Мне нравится приезжать на трассу рано утром, обсуждать стратегию пит-стопов и настройки. Мне нравится помогать гонщикам [в данным момент Джону Мартину], мы смотрим данные и я даю советы. Но ни в коем случае я не говорю, что сделать надо именно так. Я не хочу быть Сёртизом и залезать в кокпит каждый раз».

     

    Сын Алана Кристиан прошел от картинга до Формулы Ford и в 2004-м году стал чемпионом азиатской Формулы 3. В 2005-м году он был пилотом австралийской команды в серии A1 и участвовал в Суперкубке Porsche. «Этим утром около бассейна семилетний Джек сказал мне: «пап, я хочу стать гонщиком, когда вырасту». Стен был бы рад узнать, что гены Джонсов никуда не делись.

     

    Оригинал туть: https://www.motorsportmagazine.com/archive/article/april-2008/79/lunch-alan-jones

  24. Опубликовано

    5 часов назад, nelsonpiquet2007 сказал:

    У нас прям очередь, Мага к нам хочет

    Тож неплохо. Помнится, 114 победу нам принес гонщик с "самыми стальными" по версии российского вопля Формулы 1. 

×
×
  • Создать...