McLaren Racing

[Spectore]

The Mechanic by Marc "Elvis" Priestly. Часть 3.

 

 

Льюис был готов продолжить свое сражение. В Канаде он одержал заслуженную победу. Фернандо же из-за своих собственных ошибок и не очень справедливых наказаний был разочарован результатом. Спустя неделю Льюис закрепил свой успех еще одной победой. На этот раз в Индианаполисе. Переполнявшая его уверенность вылилась в итоге в борьбу колесо в колесо с Фернандо. На старте гонки эта борьба могла обернуться вылетом обоих пилотов. Наша проблема заключалась в том, что они оба были быстры, у них были одинаковые машины, поэтому часто они квалифицировались рядом. Льюис быстро учился, и его прогресс вел к полному разладу между гонщиками. В Макларене царило непонятное настроение: оба наших пилота боролись за титул, оба из них понимали, что являются главными препятствиями друг у друга на пути к заветной цели. Дело пока еще не дошло до того, что пилоты не разговаривали между собой, но вне гаража они старательно избегали друг друга.

Для нас же вся эта ситуация была абсолютно неизведанной территорией. В прошлом мы были счастливы, если наши пилоты могли бороться за чемпионат. Но, как правило, это удавалось лишь одному из них, и все его поддерживали. Так было с Микой и Кими, когда они выступали вместе с ДиСи. В Макларен никогда открыто не заявляли о преференциях в отношении конкретного пилота, что было характерно, например, для Феррари. Течение сезона все расставляло по своим местам, и мы поддерживали того, кто выступал лучше. Как команда мы вместе боролись с остальными командами, старались держать в секрете наши технические решения и тактические ходы. Первые пилоты нуждались в помощи вторых гонщиков, чтобы те отбирали очки у ближайших преследователей. Все работали как единый организм, боролись с внешней опасностью, откуда бы она не исходила.

В 2007 все изменилось. Главные соперники были одеты в одинаковую униформу, получали одинаковые обновления и одну и ту же информацию. Никто из нас не знал, что нужно делать в таких случаях. Конечно, мы были соперниками, но дружеская атмосфера в гараже никуда не испарилась. Обе бригады механиков радовались успехам друг друга, равно как и принимали разочарование.

Наблюдая за всем со стороны (Марк тогда контролировал подготовку третьей машины), я видел, как напряжен Фернандо. После проигрыша последних гонок Льюису ему казалось, что в британской команде с большим трепетом относят к британскому гонщику. Несколько невинных стратегических ошибок, не вовремя выехавшая машина безопасности или пара выпусков в траффик повлияли на выступления Алонсо. Я видел все это со стороны, и с уверенностью могу сказать, что это просто неудачное стечение обстоятельств. Фернандо же все видел под другим углом. В Рено его менеджером был руководитель команды Флавио Бриаторе. Фернандо был безоговорочным номером один. Он никогда не говорил об этом открыто, но несомненно при подписании контракта рассчитывал на такое же отношение к себе. Не сомневаюсь, что Рон объяснил ему, что в Макларен такого не будет, но я также уверен, что Рон убедил Фернандо в том, что Льюис не будет представлять для него значительной угрозы.

Они оба ошибались. И теперь казалось, что Фернандо было тяжело воспринимать сложившуюся ситуацию. Его уверенность в себе пошатнулась, хотя он старался этого не показывать, ведь он был двукратным чемпионом мира. Все, что ему было нужно, это дружеская поддержка тех, кто тесно с ним работал. Поэтому все свое время он проводил со своей бригадой механиков, думая, что остальная часть команды больше поддерживает Льюиса.

Предстоящий ГП Великобритании не способствовал налаживанию обстановки. Сильверстоун всегда занимал особенное место в календаре Ф-1. Но в этом году все как будто посходили с ума. Звезда Льюиса совершенно неожиданно для всех зажглась на небосклоне, и вот он уже один из претендентов на чемпионский титул. Не будет преувеличением, если я скажу, что это крупнейшее событие, которое случалось в британском спорте за последнее время. Все внимание прессы было сконцентрировано на Льюисе, Фернандо был словно невидимка. Если ему задавали вопросы, то спрашивали исключительно о Хэмилтоне.

Несмотря на все это Фернандо шел вперед с высоко поднятой головой. На домашнем для Хэмилтона Гран-При он финишировал впереди. Но во время ГП Европы на Нюрбургринге ситуация в команде значительно осложнилась, причиной чему стал сам Алонсо.

Как обычно, в четверг до встречи с прессой он зашел в гараж, чтобы поздороваться со своими механиками и инженерами. В этот раз Алонсо подготовил для них небольшой сюрприз. Каждому наедине он раздал небольшие конверты, набитые деньгами. По 1300 евро механикам и чуть больше для инженеров. Я думаю, что он таким образом хотел приободрить членов своей команды в эти сложные для них времена.

Но это была беспрецедентная акция. В Макларене существовало правило, согласно которому члены команды не могут принимать подарки от гонщиков. Это было бы несправедливо по отношению к остальным сотрудникам завода, которые не имеют таких близких отношений с пилотами. Конечно, это правило не всегда соблюдалось. ДиСи и Кими часто дарили свои шлемы механикам. Также я слышал, что когда-то давно гонщики дарили механикам часы или даже помогали гасить ипотеку, но все это происходило в конце сезона, когда пилоты просто хотели выразить свою благодарность всем тем, кто работал с ними на протяжении всего сезона. Да и никто из механиков не рассказывал об этом направо и налево.

В этот раз все было по-другому. Наша команда все больше выглядела разъединенной. Один из наших гонщиков, хоть и не говорил об этом вслух, считал, что существует некий протекционизм в отношении другого со стороны Рона Денниса. Фернандо было сложно поверить, что к нему относятся также как к Льюису, поэтому таким образом он решил мотивировать свою команду.

Очень скоро история о конвертах с деньгами стала известна всей команде. Если о тайне знает столько человек, вскоре она перестает быть тайной. Люди стали размышлять, что конкретно стоит за этим поступком. Может быть это взятка или еще что. Было ли это попыткой вновь купить расположение команды? Все это не могло способствовать улучшению обстановки.

Когда эта история достигла ушей одного из ведущих инженеров команды Фернандо, он, понимая все возможные последствия, отправился прямиком к Рону. И хотя я не присутствовал при их беседе, я понял, что Рону эта идея не показалась хорошей, поэтому к концу дня все конверты были возвращены его владельцу, и Фернандо пожертвовал крупную сумму денег на благотворительность.

Фернандо выиграл ГП Европы, сократив отставание от Льюиса до нескольких очков. Команда Фернандо была в хорошем настроении и лишь немного была разочарована тем, что не удалось отыграть чуть больше. Со стороны казалось, что многие из них действительно поверили в теорию Алонсо. Возможно, все эти заговоры существовали лишь в голове Алонсо, но если кто-то еще начинал в них верить, то они становились реальностью. История о конвертах с деньгами не давала покоя команде Льюиса, они понимали, что заставили двукратного чемпиона занервничать, поэтому еще больше сплотились вокруг Хэмилтона.

Несмотря на растущее напряжение, в преддверии ГП Венгрии все были нацелены на борьбу за Кубок Конструкторов и Личный зачет. Мы выглядели фаворитами, комфортно лидировали, намного опережая Феррари. Поскольку я не был механиком ни одного из пилотов, завоевать с командой Кубок Конструкторов было для меня очень почетно, мечта всей жизни.

В квалификации каждый пытался проехать круг как можно быстрее, чтобы занять наиболее выгодную позицию на старте гонке. Формат квалификации в 2007 отличался от того, который используется сейчас в Ф-1. Перед третьим сегментом машины заправлялись на всю гонку, и в течение 15 минут сжигали топливо, чтобы под занавес квалификации показать быстрейший круг. После квалификации ФИА разрешала дозаправить машины на то количество топливо, которое было израсходовано. На таких трассах как Венгрия важно было выехать как можно раньше, чтобы проехать как можно больше кругов. Чтобы быть честными по отношению к гонщикам, в Макларене постоянно менялась очередность выезда. В этот раз Фернандо должен был выехать первым на трассу.

Льюис хорошо смотрелся в практиках, показал хорошие результаты в первых сессиях квалификации. Теперь он действительно верил в то, что может стать чемпионом уже в год своего дебюта за рулем машины Ф-1. Поэтому Льюис решил нарушить договоренности и покинул гараж первым. Команда Фернандо была в ярости. Но времени спорить не было. Фернандо выехал из боксов и встал позади Льюиса на выезде с питлейна, ожидая зеленого сигнала светофора. Многие думали, что Льюис просто ошибся и пропустит Фернандо вперед, но как только красные огни погасли, Льюис умчался прочь.

Фернандо было очень сложно успокоить. Льюис играл не по правилам, что еще больше усилило подозрения Фернандо в том, то все настроены против него.

«Льюис, это не по правилам, ты должен пропустить Фернандо». Радио Льюиса безмолвствовало.

Поступок Льюиса давал ему стратегическое преимущество, и Фернандо знал это. Когда он вернулся на питстоп, чтобы сменить резину, Алонсо закричал по радио: «Что он делает? Он не следует плану! Кто-нибудь может ему об этом сказать?». Инженер сказал Фернандо, что это целиком и полностью инициатива Льюиса. Но для того, чтобы попробовать завоевать поул, Льюису требовался еще один питстоп. Фернандо предупредили, что после смены резины ему нужно еще 20 секунд подождать, и только потом выехать, чтобы не попасть в траффик. Питстоп был проведен без заминок. В моих ушах, как и в ушах Фернандо звучал обратный отсчет «10...9…8…7…6…5…» Сзади уже подъехал Льюис. «4…3…2…1» Главный механик поднял «леденец»… Но ничего не произошло.

С питуолла призывали Фернандо стартовать. Прошло несколько секунд, но Фернандо не двигался. Позади взревел двигатель Льюиса, сам Льюис ругался по радио. Поначалу я ни понимал, что происходит, мне хотелось подскочить к Фернандо и спросить: «Приятель, что ты делаешь?» Но потом меня осенило: он специально. Фернандо прекрасно знал, где находится Льюис, он мог четко видеть его в зеркалах. Также он прекрасно знал, сколько времени осталось до конца сессии, и сколько времени ему понадобится, чтобы завершить прогревочный круг. Он все ждал и ждал. А мы ничего не могли поделать. Целых десять секунд прошло с тех пор, как главный механик поднял «леденец», и Фернандо наконец тронулся с места.

Машину Льюиса быстро обслужили, пока он неистовствовал по радио. Мы не знали, успеет ли Льюис до клетчатого флага уйти на быстрый круг. Один радио канал молчал, другой разрывался от криков, споров и вопросов. Инженеры пытались успокоить Льюиса, чтобы он смог сфокусироваться на том, чтобы пройти этот круг как можно быстрее. У него не было времени привести шины в рабочую температуру, вместо этого Льюис пытался сражаться со временем третьей сессии квалификации. У него не получилось. Фернандо успел начать свой быстрый круг всего за пару секунд до того, как опустился клетчатый флаг. Льюис опоздал на 2,5 секунды.

С одной стороны, я был впечатлен тем, как гонщик смог у себя в голове с такой точностью рассчитать время, необходимое и достаточное для того, чтобы помешать своему напарнику начать быстрый круг, но успеть самому, а с другой, я был в шоке. Наши гонщики, люди, которыми мы восхищаемся, которые являются лидерами команды, повели себя как дети. Рон чувствовал то же самое. Его реакцию могли в прямом эфире наблюдать зрители всего мира, когда он в гневе обрушился на тренера Алонсо Фабрицио.

Льюис вернулся на питлейн, а Фернандо закончил круг и завоевал поул, в то время как Льюис оказался вторым. Реакция механиков была необычной. Одна сторона гаража была довольна поулом, другая была в гневе. И хотя обе стороны со злостью поглядывали друг на друга, вслух свои претензии никто не высказывал. С тех пор две команды старались не пересекаться, а обсуждать сложившуюся ситуацию внутри своих небольших групп.

В другой стороне Рон и Льюис выясняли отношения:

«Чтобы больше никогда такого не повторилось!», - произнес зло Льюис, проходя мимо своего босса.

«Никогда больше не смей разговаривать со мной таким тоном!» - ответил Рон.

«Да иди ты к черту!» - в этом проявилось все мальчишеское безрассудство Льюиса.

Позже этим вечером решением стюардов Алонсо был наказан потерей пяти позиций на старте. Никто не был удивлен. Мы лишь были разочарованы, что не сможем стартовать обеими машинами с первого ряда. Но что больше всего нас шокировало, так это то, что Макларен лишили всех заработанных за эту гонку очков. Макларен как команду.

Я был в бешенстве. Льюис затеял эту драку, и Фернандо вступил в нее. Но как механику мне абсолютно не были интересны их драмы и политические игры. Каждый из нас отдает последние силы, чтобы создать и подготовить к гонкам машину. Мы доверяем машину нашим пилотам, чтобы они показывали на ней те результаты, которые мы заслуживаем. Но они нас подвели и лишили таких важных очков в Кубке Конструкторов, той награды, к которой мы так стремимся. И теперь все то, ради чего мы работали, оказалось под угрозой.

 

Изменено 27.11.2017 19:58 пользователем Spectore

[Smiths]

21 минуту назад, Spectore сказал:

The Mechanic by Marc "Elvis" Priestly. Часть 3.

 

  Скрыть контент

 

Льюис был готов продолжить свое сражение. В Канаде он одержал заслуженную победу. Фернандо же из-за своих собственных ошибок и не очень справедливых наказаний был разочарован результатом. Спустя неделю Льюис закрепил свой успех еще одной победой. На этот раз в Индианаполисе. Переполнявшая его уверенность вылилась в итоге в борьбу колесо в колесо с Фернандо. На старте гонки эта борьба могла обернуться вылетом обоих пилотов. Наша проблема заключалась в том, что они оба были быстры, у них были одинаковые машины, поэтому часто они квалифицировались рядом. Льюис быстро учился, и его прогресс вел к полному разладу между гонщиками. В Макларене царило непонятное настроение: оба наших пилота боролись за титул, оба из них понимали, что являются главными препятствиями друг у друга на пути к заветной цели. Дело пока еще не дошло до того, что пилоты не разговаривали между собой, но вне гаража они старательно избегали друг друга.

Для нас же вся эта ситуация была абсолютно неизведанной территорией. В прошлом мы были счастливы, если наши пилоты могли бороться за чемпионат. Но, как правило, это удавалось лишь одному из них, и все его поддерживали. Так было с Микой и Кими, когда они выступали вместе с ДиСи. В Макларен никогда открыто не заявляли о преференциях в отношении конкретного пилота, что было характерно, например, для Феррари. Течение сезона все расставляло по своим местам, и мы поддерживали того, кто выступал лучше. Как команда мы вместе боролись с остальными командами, старались держать в секрете наши технические решения и тактические ходы. Первые пилоты нуждались в помощи вторых гонщиков, чтобы те отбирали очки у ближайших преследователей. Все работали как единый организм, боролись с внешней опасностью, откуда бы она не исходила.

В 2007 все изменилось. Главные соперники были одеты в одинаковую униформу, получали одинаковые обновления и одну и ту же информацию. Никто из нас не знал, что нужно делать в таких случаях. Конечно, мы были соперниками, но дружеская атмосфера в гараже никуда не испарилась. Обе бригады механиков радовались успехам друг друга, равно как и принимали разочарование.

Наблюдая за всем со стороны (Марк тогда контролировал подготовку третьей машины), я видел, как напряжен Фернандо. После проигрыша последних гонок Льюису ему казалось, что в британской команде с большим трепетом относят к британскому гонщику. Несколько невинных стратегических ошибок, не вовремя выехавшая машина безопасности или пара выпусков в траффик повлияли на выступления Алонсо. Я видел все это со стороны, и с уверенностью могу сказать, что это просто неудачное стечение обстоятельств. Фернандо же все видел под другим углом. В Рено его менеджером был руководитель команды Флавио Бриаторе. Фернандо был безоговорочным номером один. Он никогда не говорил об этом открыто, но несомненно при подписании контракта рассчитывал на такое же отношение к себе. Не сомневаюсь, что Рон объяснил ему, что в Макларен такого не будет, но я также уверен, что Рон убедил Фернандо в том, что Льюис не будет представлять для него значительной угрозы.

Они оба ошибались. И теперь казалось, что Фернандо было тяжело воспринимать сложившуюся ситуацию. Его уверенность в себе пошатнулась, хотя он старался этого не показывать, ведь он был двукратным чемпионом мира. Все, что ему было нужно, это дружеская поддержка тех, кто тесно с ним работал. Поэтому все свое время он проводил со своей бригадой механиков, думая, что остальная часть команды больше поддерживает Льюиса.

Предстоящий ГП Великобритании не способствовал налаживанию обстановки. Сильверстоун всегда занимал особенное место в календаре Ф-1. Но в этом году все как будто посходили с ума. Звезда Льюиса совершенно неожиданно для всех зажглась на небосклоне, и вот он уже один из претендентов на чемпионский титул. Не будет преувеличением, если я скажу, что это крупнейшее событие, которое случалось в британском спорте за последнее время. Все внимание прессы было сконцентрировано на Льюисе, Фернандо был словно невидимка. Если ему задавали вопросы, то спрашивали исключительно о Хэмилтоне.

Несмотря на все это Фернандо шел вперед с высоко поднятой головой. На домашнем для Хэмилтона Гран-При он финишировал впереди. Но во время ГП Европы на Нюрбургринге ситуация в команде значительно осложнилась, причиной чему стал сам Алонсо.

Как обычно, в четверг до встречи с прессой он зашел в гараж, чтобы поздороваться со своими механиками и инженерами. В этот раз Алонсо подготовил для них небольшой сюрприз. Каждому наедине он раздал небольшие конверты, набитые деньгами. По 1300 евро механикам и чуть больше для инженеров. Я думаю, что он таким образом хотел приободрить членов своей команды в эти сложные для них времена.

Но это была беспрецедентная акция. В Макларене существовало правило, согласно которому члены команды не могут принимать подарки от гонщиков. Это было бы несправедливо по отношению к остальным сотрудникам завода, которые не имеют таких близких отношений с пилотами. Конечно, это правило не всегда соблюдалось. ДиСи и Кими часто дарили свои шлемы механикам. Также я слышал, что когда-то давно гонщики дарили механикам часы или даже помогали гасить ипотеку, но все это происходило в конце сезона, когда пилоты просто хотели выразить свою благодарность всем тем, кто работал с ними на протяжении всего сезона. Да и никто из механиков не рассказывал об этом направо и налево.

В этот раз все было по-другому. Наша команда все больше выглядела разъединенной. Один из наших гонщиков, хоть и не говорил об этом вслух, считал, что существует некий протекционизм в отношении другого со стороны Рона Денниса. Фернандо было сложно поверить, что к нему относятся также как к Льюису, поэтому таким образом он решил мотивировать свою команду.

Очень скоро история о конвертах с деньгами стала известна всей команде. Если о тайне знает столько человек, вскоре она перестает быть тайной. Люди стали размышлять, что конкретно стоит за этим поступком. Может быть это взятка или еще что. Было ли это попыткой вновь купить расположение команды? Все это не могло способствовать улучшению обстановки.

Когда эта история достигла ушей одно из ведущих инженеров команды Фернандо, он, понимая все возможные последствия, отправился прямиком к Рону. И хотя я не присутствовал при их беседе, я понял, что Рону эта идея не показалась хорошей, поэтому к концу дня все конверты были возвращены его владельцу, и Фернандо пожертвовал крупную сумму денег на благотворительность.

Фернандо выиграл ГП Европы, сократив отставание от Льюиса до нескольких очков. Команда Фернандо была в хорошем настроении и лишь немного была разочарована тем, что не удалось отыграть чуть больше. Со стороны казалось, что многие из них действительно поверили в теорию Алонсо. Возможно, все эти заговоры существовали лишь в голове Алонсо, но если кто-то еще начинал в них верить, то они становились реальностью. История о конвертах с деньгами не давала покоя команде Льюиса, они понимали, что заставили двукратного чемпиона занервничать, поэтому еще больше сплотились вокруг Хэмилтона.

Несмотря на растущее напряжение, в преддверии ГП Венгрии все были нацелены на борьбу за Кубок Конструкторов и Личный зачет. Мы выгляди фаворитами, комфортно лидировали, намного опережая Феррари. Поскольку я не был механиком ни одного из пилотов, завоевать с командой Кубок Конструкторов было для меня очень почетно, мечта все жизни.

В квалификации каждый пытался проехать круг как можно быстрее, чтобы занять наиболее выгодную позицию на старте гонке. Формат квалификации в 2007 отличался от того, который используется сейчас в Ф-1. Перед третьим сегментом машины заправлялись на всю гонку, и в течение 15 минут сжигали топливо, чтобы под занавес квалификации показать быстрейший круг. После квалификации ФИА разрешала дозаправить машины на то количество топливо, которое было израсходовано. На таких трассах как Венгрия важно было выехать как можно раньше, чтобы проехать как можно больше кругов. Чтобы быть честными по отношению к гонщикам, в Макларене постоянно менялась очередность выезда. В этот раз Фернандо должен был выехать первым на трассу.

Льюис хорошо смотрелся в практиках, показал хорошие результаты в первых сессиях квалификации. Теперь он действительно верил в то, что может стать чемпионом уже в год своего дебюта за рулем машины Ф-1. Поэтому Льюис решил нарушить договоренности и покинул гараж первым. Команда Фернандо была в ярости. Но времени спорить не было. Фернандо выехал из боксов и встал позади Льюиса на выезде с питлейна, ожидая зеленого сигнала светофора. Многие думали, что Льюис просто ошибся и пропустит Фернандо вперед, но как только красные огни погасли, Льюис умчался прочь.

Фернандо было очень сложно успокоить. Льюис играл не по правилам, что еще больше усилило подозрения Фернандо в том, то все настроены против него.

«Льюис, это не по правилам, ты должен пропустить Фернандо». Радио Льюиса безмолвствовало.

Поступок Льюиса давал ему стратегическое преимущество, и Фернандо знал это. Когда он вернулся на питстоп, чтобы сменить резину, Алонсо закричал по радио: «Что он делает? Он не следует плану! Кто-нибудь может ему об этом сказать?». Инженер сказал Фернандо, что это целиком и полностью инициатива Льюиса. Но для того, чтобы попробовать завоевать поул, Льюису требовался еще один питстоп. Фернандо предупредили, что после смены резины ему нужно еще 20 секунд подождать, и только потом выехать, чтобы не попасть в траффик. Питстоп был проведен без заминок. В моих ушах, как и в ушах Фернандо звучал обратный отсчет «10...9…8…7…6…5…» Сзади уже подъехал Льюис. «4…3…2…1» Главный механик поднял «леденец»… Но ничего не произошло.

С питуолла призывали Фернандо стартовать. Прошло несколько секунд, но Фернандо не двигался. Позади взревел двигатель Льюиса, сам Льюис ругался по радио. Поначалу я ни понимал, что происходит, мне хотелось подскочить к Фернандо и спросить: «Приятель, что ты делаешь?» Но потом меня осенило: он специально. Фернандо прекрасно знал, где находится Льюис, он мог четко видеть его в зеркалах. Также он прекрасно знал, сколько времени осталось до конца сессии, и сколько времени ему понадобится, чтобы завершить прогревочный круг. Он все ждал и ждал. А мы ничего не могли поделать. Целых десять секунд прошло с тех пор, как главный механик поднял «леденец», и Фернандо наконец тронулся с места.

Машину Льюиса быстро обслужили, пока он неистовствовал по радио. Мы не знали, успеет ли Льюис до клетчатого флага уйти на быстрый круг. Один радио канал молчал, другой разрывался от криков, споров и вопросов. Инженеры пытались успокоить Льюиса, чтобы он смог сфокусироваться на том, чтобы пройти этот круг как можно быстрее. У него не было времени привести шины в рабочую температуру, вместо этого Льюис пытался сражаться со временем третьей сессии квалификации. У него не получилось. Фернандо успел начать свой быстрый круг всего за пару секунд до того, как опустился клетчатый флаг. Льюис опоздал на 2,5 секунды.

С одной стороны, я был впечатлен тем, как гонщик смог у себя в голове с такой точностью рассчитать время, необходимое и достаточное для того, чтобы помешать своему напарнику начать быстрый круг, но успеть самому, а с другой, я был в шоке. Наши гонщики, люди, которыми мы восхищаемся, которые являются лидерами команды, повели себя как дети. Рон чувствовал то же самое. Его реакцию могли в прямом эфире наблюдать зрители всего мира, когда он в гневе обрушился на тренера Алонсо Фабрицио.

Льюис вернулся на питлейн, а Фернандо закончил круг и завоевал поул, в то время как Льюис оказался вторым. Реакция механиков была необычной. Одна сторона гаража была довольна поулом, другая была в гневе. И хотя обе стороны со злостью поглядывали друг на друга, вслух свои претензии никто не высказывал. С тех пор две команды старались не пересекаться, а обсуждать сложившуюся ситуацию внутри своих небольших групп.

В другой стороне Рон и Льюис выясняли отношения:

«Чтобы больше никогда такого не повторилось!», - произнес зло Льюис, проходя мимо своего босса.

«Никогда больше не смей разговаривать со мной таким тоном!» - ответил Рон.

«Да иди ты к черту!» - в этом проявилось все мальчишеское безрассудство Льюиса.

Позже этим вечером решением стюардов Алонсо был наказан потерей пяти позиций на старте. Никто не был удивлен. Мы лишь были разочарованы, что не сможем стартовать обеими машинами с первого ряда. Но что больше всего нас шокировало, так это то, что Макларен лишили всех заработанных за эту гонку очков. Макларен как команду.

Я был в бешенстве. Льюис затеял эту драку, и Фернандо вступил в нее. Но как механику мне абсолютно не были интересны их драмы и политические игры. Каждый из нас отдает последние силы, чтобы создать и подготовить к гонкам машину. Мы доверяем машину нашим пилотам, чтобы они показывали на ней те результаты, которые мы заслуживаем. Но они нас подвели и лишили таких важных очков в Кубке Конструкторов, той награды, к которой мы так стремимся. И теперь все то, ради чего мы работали, оказалось под угрозой.

 

Просто восторг! Прекрасный перевод, прекрасное чтиво! Спасибо! 

[svarog]

3 часа назад, Юрич сказал:

Это лишний раз доказывает, что Масса перестал атаковать. Вот и все. МакЛарен, в силу шедевральности своего шасси,

даже на дохлой и маломощной Хонде, проходил среднескоростные и малоскоростные повороты гораздо быстрее Вильямса на Мерсе. 

Атакуй Масса постоянно, он бы просто убил резину и скатился бы ниже очковой зоны. Вот и все. Арифметика простая. 

А с чего это вдруг Масса перестал атаковать?)) На первом круге значит хотел атаковать, а после пит-стопа перехотел?)

Жжете товарищи. Даже не стесняясь)

[Vo-Va]

43 минуты назад, Spectore сказал:

. Мы выгляди фаворитами

наверное подправила уже?

[bons]

6 часов назад, Spectore сказал:

The Mechanic by Marc "Elvis" Priestly. Часть 3.

  Показать контент

 

Льюис был готов продолжить свое сражение. В Канаде он одержал заслуженную победу. Фернандо же из-за своих собственных ошибок и не очень справедливых наказаний был разочарован результатом. Спустя неделю Льюис закрепил свой успех еще одной победой. На этот раз в Индианаполисе. Переполнявшая его уверенность вылилась в итоге в борьбу колесо в колесо с Фернандо. На старте гонки эта борьба могла обернуться вылетом обоих пилотов. Наша проблема заключалась в том, что они оба были быстры, у них были одинаковые машины, поэтому часто они квалифицировались рядом. Льюис быстро учился, и его прогресс вел к полному разладу между гонщиками. В Макларене царило непонятное настроение: оба наших пилота боролись за титул, оба из них понимали, что являются главными препятствиями друг у друга на пути к заветной цели. Дело пока еще не дошло до того, что пилоты не разговаривали между собой, но вне гаража они старательно избегали друг друга.

Для нас же вся эта ситуация была абсолютно неизведанной территорией. В прошлом мы были счастливы, если наши пилоты могли бороться за чемпионат. Но, как правило, это удавалось лишь одному из них, и все его поддерживали. Так было с Микой и Кими, когда они выступали вместе с ДиСи. В Макларен никогда открыто не заявляли о преференциях в отношении конкретного пилота, что было характерно, например, для Феррари. Течение сезона все расставляло по своим местам, и мы поддерживали того, кто выступал лучше. Как команда мы вместе боролись с остальными командами, старались держать в секрете наши технические решения и тактические ходы. Первые пилоты нуждались в помощи вторых гонщиков, чтобы те отбирали очки у ближайших преследователей. Все работали как единый организм, боролись с внешней опасностью, откуда бы она не исходила.

В 2007 все изменилось. Главные соперники были одеты в одинаковую униформу, получали одинаковые обновления и одну и ту же информацию. Никто из нас не знал, что нужно делать в таких случаях. Конечно, мы были соперниками, но дружеская атмосфера в гараже никуда не испарилась. Обе бригады механиков радовались успехам друг друга, равно как и принимали разочарование.

Наблюдая за всем со стороны (Марк тогда контролировал подготовку третьей машины), я видел, как напряжен Фернандо. После проигрыша последних гонок Льюису ему казалось, что в британской команде с большим трепетом относят к британскому гонщику. Несколько невинных стратегических ошибок, не вовремя выехавшая машина безопасности или пара выпусков в траффик повлияли на выступления Алонсо. Я видел все это со стороны, и с уверенностью могу сказать, что это просто неудачное стечение обстоятельств. Фернандо же все видел под другим углом. В Рено его менеджером был руководитель команды Флавио Бриаторе. Фернандо был безоговорочным номером один. Он никогда не говорил об этом открыто, но несомненно при подписании контракта рассчитывал на такое же отношение к себе. Не сомневаюсь, что Рон объяснил ему, что в Макларен такого не будет, но я также уверен, что Рон убедил Фернандо в том, что Льюис не будет представлять для него значительной угрозы.

Они оба ошибались. И теперь казалось, что Фернандо было тяжело воспринимать сложившуюся ситуацию. Его уверенность в себе пошатнулась, хотя он старался этого не показывать, ведь он был двукратным чемпионом мира. Все, что ему было нужно, это дружеская поддержка тех, кто тесно с ним работал. Поэтому все свое время он проводил со своей бригадой механиков, думая, что остальная часть команды больше поддерживает Льюиса.

Предстоящий ГП Великобритании не способствовал налаживанию обстановки. Сильверстоун всегда занимал особенное место в календаре Ф-1. Но в этом году все как будто посходили с ума. Звезда Льюиса совершенно неожиданно для всех зажглась на небосклоне, и вот он уже один из претендентов на чемпионский титул. Не будет преувеличением, если я скажу, что это крупнейшее событие, которое случалось в британском спорте за последнее время. Все внимание прессы было сконцентрировано на Льюисе, Фернандо был словно невидимка. Если ему задавали вопросы, то спрашивали исключительно о Хэмилтоне.

Несмотря на все это Фернандо шел вперед с высоко поднятой головой. На домашнем для Хэмилтона Гран-При он финишировал впереди. Но во время ГП Европы на Нюрбургринге ситуация в команде значительно осложнилась, причиной чему стал сам Алонсо.

Как обычно, в четверг до встречи с прессой он зашел в гараж, чтобы поздороваться со своими механиками и инженерами. В этот раз Алонсо подготовил для них небольшой сюрприз. Каждому наедине он раздал небольшие конверты, набитые деньгами. По 1300 евро механикам и чуть больше для инженеров. Я думаю, что он таким образом хотел приободрить членов своей команды в эти сложные для них времена.

Но это была беспрецедентная акция. В Макларене существовало правило, согласно которому члены команды не могут принимать подарки от гонщиков. Это было бы несправедливо по отношению к остальным сотрудникам завода, которые не имеют таких близких отношений с пилотами. Конечно, это правило не всегда соблюдалось. ДиСи и Кими часто дарили свои шлемы механикам. Также я слышал, что когда-то давно гонщики дарили механикам часы или даже помогали гасить ипотеку, но все это происходило в конце сезона, когда пилоты просто хотели выразить свою благодарность всем тем, кто работал с ними на протяжении всего сезона. Да и никто из механиков не рассказывал об этом направо и налево.

В этот раз все было по-другому. Наша команда все больше выглядела разъединенной. Один из наших гонщиков, хоть и не говорил об этом вслух, считал, что существует некий протекционизм в отношении другого со стороны Рона Денниса. Фернандо было сложно поверить, что к нему относятся также как к Льюису, поэтому таким образом он решил мотивировать свою команду.

Очень скоро история о конвертах с деньгами стала известна всей команде. Если о тайне знает столько человек, вскоре она перестает быть тайной. Люди стали размышлять, что конкретно стоит за этим поступком. Может быть это взятка или еще что. Было ли это попыткой вновь купить расположение команды? Все это не могло способствовать улучшению обстановки.

Когда эта история достигла ушей одного из ведущих инженеров команды Фернандо, он, понимая все возможные последствия, отправился прямиком к Рону. И хотя я не присутствовал при их беседе, я понял, что Рону эта идея не показалась хорошей, поэтому к концу дня все конверты были возвращены его владельцу, и Фернандо пожертвовал крупную сумму денег на благотворительность.

Фернандо выиграл ГП Европы, сократив отставание от Льюиса до нескольких очков. Команда Фернандо была в хорошем настроении и лишь немного была разочарована тем, что не удалось отыграть чуть больше. Со стороны казалось, что многие из них действительно поверили в теорию Алонсо. Возможно, все эти заговоры существовали лишь в голове Алонсо, но если кто-то еще начинал в них верить, то они становились реальностью. История о конвертах с деньгами не давала покоя команде Льюиса, они понимали, что заставили двукратного чемпиона занервничать, поэтому еще больше сплотились вокруг Хэмилтона.

Несмотря на растущее напряжение, в преддверии ГП Венгрии все были нацелены на борьбу за Кубок Конструкторов и Личный зачет. Мы выглядели фаворитами, комфортно лидировали, намного опережая Феррари. Поскольку я не был механиком ни одного из пилотов, завоевать с командой Кубок Конструкторов было для меня очень почетно, мечта всей жизни.

В квалификации каждый пытался проехать круг как можно быстрее, чтобы занять наиболее выгодную позицию на старте гонке. Формат квалификации в 2007 отличался от того, который используется сейчас в Ф-1. Перед третьим сегментом машины заправлялись на всю гонку, и в течение 15 минут сжигали топливо, чтобы под занавес квалификации показать быстрейший круг. После квалификации ФИА разрешала дозаправить машины на то количество топливо, которое было израсходовано. На таких трассах как Венгрия важно было выехать как можно раньше, чтобы проехать как можно больше кругов. Чтобы быть честными по отношению к гонщикам, в Макларене постоянно менялась очередность выезда. В этот раз Фернандо должен был выехать первым на трассу.

Льюис хорошо смотрелся в практиках, показал хорошие результаты в первых сессиях квалификации. Теперь он действительно верил в то, что может стать чемпионом уже в год своего дебюта за рулем машины Ф-1. Поэтому Льюис решил нарушить договоренности и покинул гараж первым. Команда Фернандо была в ярости. Но времени спорить не было. Фернандо выехал из боксов и встал позади Льюиса на выезде с питлейна, ожидая зеленого сигнала светофора. Многие думали, что Льюис просто ошибся и пропустит Фернандо вперед, но как только красные огни погасли, Льюис умчался прочь.

Фернандо было очень сложно успокоить. Льюис играл не по правилам, что еще больше усилило подозрения Фернандо в том, то все настроены против него.

«Льюис, это не по правилам, ты должен пропустить Фернандо». Радио Льюиса безмолвствовало.

Поступок Льюиса давал ему стратегическое преимущество, и Фернандо знал это. Когда он вернулся на питстоп, чтобы сменить резину, Алонсо закричал по радио: «Что он делает? Он не следует плану! Кто-нибудь может ему об этом сказать?». Инженер сказал Фернандо, что это целиком и полностью инициатива Льюиса. Но для того, чтобы попробовать завоевать поул, Льюису требовался еще один питстоп. Фернандо предупредили, что после смены резины ему нужно еще 20 секунд подождать, и только потом выехать, чтобы не попасть в траффик. Питстоп был проведен без заминок. В моих ушах, как и в ушах Фернандо звучал обратный отсчет «10...9…8…7…6…5…» Сзади уже подъехал Льюис. «4…3…2…1» Главный механик поднял «леденец»… Но ничего не произошло.

С питуолла призывали Фернандо стартовать. Прошло несколько секунд, но Фернандо не двигался. Позади взревел двигатель Льюиса, сам Льюис ругался по радио. Поначалу я ни понимал, что происходит, мне хотелось подскочить к Фернандо и спросить: «Приятель, что ты делаешь?» Но потом меня осенило: он специально. Фернандо прекрасно знал, где находится Льюис, он мог четко видеть его в зеркалах. Также он прекрасно знал, сколько времени осталось до конца сессии, и сколько времени ему понадобится, чтобы завершить прогревочный круг. Он все ждал и ждал. А мы ничего не могли поделать. Целых десять секунд прошло с тех пор, как главный механик поднял «леденец», и Фернандо наконец тронулся с места.

Машину Льюиса быстро обслужили, пока он неистовствовал по радио. Мы не знали, успеет ли Льюис до клетчатого флага уйти на быстрый круг. Один радио канал молчал, другой разрывался от криков, споров и вопросов. Инженеры пытались успокоить Льюиса, чтобы он смог сфокусироваться на том, чтобы пройти этот круг как можно быстрее. У него не было времени привести шины в рабочую температуру, вместо этого Льюис пытался сражаться со временем третьей сессии квалификации. У него не получилось. Фернандо успел начать свой быстрый круг всего за пару секунд до того, как опустился клетчатый флаг. Льюис опоздал на 2,5 секунды.

С одной стороны, я был впечатлен тем, как гонщик смог у себя в голове с такой точностью рассчитать время, необходимое и достаточное для того, чтобы помешать своему напарнику начать быстрый круг, но успеть самому, а с другой, я был в шоке. Наши гонщики, люди, которыми мы восхищаемся, которые являются лидерами команды, повели себя как дети. Рон чувствовал то же самое. Его реакцию могли в прямом эфире наблюдать зрители всего мира, когда он в гневе обрушился на тренера Алонсо Фабрицио.

Льюис вернулся на питлейн, а Фернандо закончил круг и завоевал поул, в то время как Льюис оказался вторым. Реакция механиков была необычной. Одна сторона гаража была довольна поулом, другая была в гневе. И хотя обе стороны со злостью поглядывали друг на друга, вслух свои претензии никто не высказывал. С тех пор две команды старались не пересекаться, а обсуждать сложившуюся ситуацию внутри своих небольших групп.

В другой стороне Рон и Льюис выясняли отношения:

«Чтобы больше никогда такого не повторилось!», - произнес зло Льюис, проходя мимо своего босса.

«Никогда больше не смей разговаривать со мной таким тоном!» - ответил Рон.

«Да иди ты к черту!» - в этом проявилось все мальчишеское безрассудство Льюиса.

Позже этим вечером решением стюардов Алонсо был наказан потерей пяти позиций на старте. Никто не был удивлен. Мы лишь были разочарованы, что не сможем стартовать обеими машинами с первого ряда. Но что больше всего нас шокировало, так это то, что Макларен лишили всех заработанных за эту гонку очков. Макларен как команду.

Я был в бешенстве. Льюис затеял эту драку, и Фернандо вступил в нее. Но как механику мне абсолютно не были интересны их драмы и политические игры. Каждый из нас отдает последние силы, чтобы создать и подготовить к гонкам машину. Мы доверяем машину нашим пилотам, чтобы они показывали на ней те результаты, которые мы заслуживаем. Но они нас подвели и лишили таких важных очков в Кубке Конструкторов, той награды, к которой мы так стремимся. И теперь все то, ради чего мы работали, оказалось под угрозой.

 

Большое Вам спасибо! Очень интересно.

[AGSyar]

11 часов назад, Юрич сказал:

Это лишний раз доказывает, что Масса перестал атаковать.

Скорее всего дело в резине - на US Масса ехал в темпе Мака, а на SS (с учетом падения температуры асфальта) Вильямс не так хорошо поехал. Не попали в настройки, так бывает.

 

[faster_then_you]

надо вынести этот перевод на главную

[First Lady]

В АД тесты начались. Петя сотворил что-то аеродинамическое с ореолом.

[First Lady]

Цитата

 

Interesting bits on the RBR/McLaren 2021 engine front. Per Saward (fwiw as always), Aston Martin's Andy Palmer has set up an F1 engine design group headed by Ferrari-ex Luca Marmorini (Nice guy. Got to meet him in Austin courtesy of Shell) and Maserati-ex Jeorg Ross. Palmer says there may be a 2021 engine building consortium of RBR, McLaren, Aston Martin, and Cosworth, with Ilmor and/or AVI consulting. Each party would take the base tech that comes from it and develop their own engines, with RBR & Aston Martin developing an engine, McLaren developing their own, and Cosworth also having their own engine they could offer as an independent supplier. Could be interesting and could be good for the sport on multiple levels. 

 

Of course Merc and Ferrari are fighting it tooth and nail.

 

 

Слух с автоспорта. Не нашла источник, вроде говорят что Савард писал.

[Джентльмен Удачи]

13 часов назад, rreedd сказал:

Почему, кстати, петробрас, ты считаешь - это плохо? Из за того что реношники на кастроле? Или другая причина?

Конечно, на Петробрасе будут потери лс.

[Джентльмен Удачи]

10 минут назад, First Lady сказал:

 

Слух с автоспорта. Не нашла источник, вроде говорят что Савард писал.

Не сделают они сопоставимый двигатель, особенно если в новом регламенте оставят тот же айс.

[Джентльмен Удачи]

Какую-то лажу он нам рисует

 

[Сочинец]

36 минут назад, Hansen сказал:

Не сделают они сопоставимый двигатель, особенно если в новом регламенте оставят тот же айс.

С Лукой скорее сделают очень неконкурентноспособное изделие он этим славится (Тойота и СУ Феррари 14 не дадут соврать)

[Барон Самеди]

34 минуты назад, Hansen сказал:

Какую-то лажу он нам рисует

 

 

Если синий цвет убрать - мне норм.

[First Lady]

58 минут назад, Hansen сказал:

Не сделают они сопоставимый двигатель, особенно если в новом регламенте оставят тот же айс.

 

Рано или поздно должны кооперироватся, чтобы противостоят 3 производителям.  

[Барон Самеди]

21 минуту назад, First Lady сказал:

 

Рано или поздно должны кооперироватся, чтобы противостоят 3 производителям.  

 

Это "как школьнику драться с отборной шпаной" (с) В.С.Высоцкий "О хоккеистах". Результат предсказуем, в общем то. Хотя Хонду можно забороть.

[Spectore]

Секреты прячете?

 

[rreedd]

1 час назад, Hansen сказал:

Конечно, на Петробрасе будут потери лс.

У Быков с мобилом вроде нет таких проблем...

[Джентльмен Удачи]

9 минут назад, rreedd сказал:

У Быков с мобилом вроде нет таких проблем...

У мобила уже опыт работы с этими моторами четыре года.

[Джентльмен Удачи]

Hasegawa: "McLaren is a leading team and Honda was not ready for a leading team, that's a fact, " he insisted.

 

[AGSyar]

2 часа назад, Hansen сказал:

Какую-то лажу он нам рисует

И не говори! 

Сочетание желтого с синим - цвета Рено. Не будет Мак в них красится.

Вопрос в том, что если сделать папайю + черный, как сейчас, то мы с теми же Рено "сольемся", а это тоже "не айс". 

По мне, сделали бы белый с папайей, было бы свежо и не как у всех.

[Барон Самеди]

Только что, AGSyar сказал:

И не говори! 

Сочетание желтого с синим - цвета Рено. Не будет Мак в них красится.

Вопрос в том, что если сделать папайю + черный, как сейчас, то мы с теми же Рено "сольемся", а это тоже "не айс". 

По мне, сделали бы белый с папайей, было бы свежо и не как у всех.

 

Там разве жёлтый? Папайа металлик жи есть.)

[rreedd]

13 часов назад, Spectore сказал:

The Mechanic by Marc "Elvis" Priestly. Часть 3.

  Показать контент

 

Льюис был готов продолжить свое сражение. В Канаде он одержал заслуженную победу. Фернандо же из-за своих собственных ошибок и не очень справедливых наказаний был разочарован результатом. Спустя неделю Льюис закрепил свой успех еще одной победой. На этот раз в Индианаполисе. Переполнявшая его уверенность вылилась в итоге в борьбу колесо в колесо с Фернандо. На старте гонки эта борьба могла обернуться вылетом обоих пилотов. Наша проблема заключалась в том, что они оба были быстры, у них были одинаковые машины, поэтому часто они квалифицировались рядом. Льюис быстро учился, и его прогресс вел к полному разладу между гонщиками. В Макларене царило непонятное настроение: оба наших пилота боролись за титул, оба из них понимали, что являются главными препятствиями друг у друга на пути к заветной цели. Дело пока еще не дошло до того, что пилоты не разговаривали между собой, но вне гаража они старательно избегали друг друга.

Для нас же вся эта ситуация была абсолютно неизведанной территорией. В прошлом мы были счастливы, если наши пилоты могли бороться за чемпионат. Но, как правило, это удавалось лишь одному из них, и все его поддерживали. Так было с Микой и Кими, когда они выступали вместе с ДиСи. В Макларен никогда открыто не заявляли о преференциях в отношении конкретного пилота, что было характерно, например, для Феррари. Течение сезона все расставляло по своим местам, и мы поддерживали того, кто выступал лучше. Как команда мы вместе боролись с остальными командами, старались держать в секрете наши технические решения и тактические ходы. Первые пилоты нуждались в помощи вторых гонщиков, чтобы те отбирали очки у ближайших преследователей. Все работали как единый организм, боролись с внешней опасностью, откуда бы она не исходила.

В 2007 все изменилось. Главные соперники были одеты в одинаковую униформу, получали одинаковые обновления и одну и ту же информацию. Никто из нас не знал, что нужно делать в таких случаях. Конечно, мы были соперниками, но дружеская атмосфера в гараже никуда не испарилась. Обе бригады механиков радовались успехам друг друга, равно как и принимали разочарование.

Наблюдая за всем со стороны (Марк тогда контролировал подготовку третьей машины), я видел, как напряжен Фернандо. После проигрыша последних гонок Льюису ему казалось, что в британской команде с большим трепетом относят к британскому гонщику. Несколько невинных стратегических ошибок, не вовремя выехавшая машина безопасности или пара выпусков в траффик повлияли на выступления Алонсо. Я видел все это со стороны, и с уверенностью могу сказать, что это просто неудачное стечение обстоятельств. Фернандо же все видел под другим углом. В Рено его менеджером был руководитель команды Флавио Бриаторе. Фернандо был безоговорочным номером один. Он никогда не говорил об этом открыто, но несомненно при подписании контракта рассчитывал на такое же отношение к себе. Не сомневаюсь, что Рон объяснил ему, что в Макларен такого не будет, но я также уверен, что Рон убедил Фернандо в том, что Льюис не будет представлять для него значительной угрозы.

Они оба ошибались. И теперь казалось, что Фернандо было тяжело воспринимать сложившуюся ситуацию. Его уверенность в себе пошатнулась, хотя он старался этого не показывать, ведь он был двукратным чемпионом мира. Все, что ему было нужно, это дружеская поддержка тех, кто тесно с ним работал. Поэтому все свое время он проводил со своей бригадой механиков, думая, что остальная часть команды больше поддерживает Льюиса.

Предстоящий ГП Великобритании не способствовал налаживанию обстановки. Сильверстоун всегда занимал особенное место в календаре Ф-1. Но в этом году все как будто посходили с ума. Звезда Льюиса совершенно неожиданно для всех зажглась на небосклоне, и вот он уже один из претендентов на чемпионский титул. Не будет преувеличением, если я скажу, что это крупнейшее событие, которое случалось в британском спорте за последнее время. Все внимание прессы было сконцентрировано на Льюисе, Фернандо был словно невидимка. Если ему задавали вопросы, то спрашивали исключительно о Хэмилтоне.

Несмотря на все это Фернандо шел вперед с высоко поднятой головой. На домашнем для Хэмилтона Гран-При он финишировал впереди. Но во время ГП Европы на Нюрбургринге ситуация в команде значительно осложнилась, причиной чему стал сам Алонсо.

Как обычно, в четверг до встречи с прессой он зашел в гараж, чтобы поздороваться со своими механиками и инженерами. В этот раз Алонсо подготовил для них небольшой сюрприз. Каждому наедине он раздал небольшие конверты, набитые деньгами. По 1300 евро механикам и чуть больше для инженеров. Я думаю, что он таким образом хотел приободрить членов своей команды в эти сложные для них времена.

Но это была беспрецедентная акция. В Макларене существовало правило, согласно которому члены команды не могут принимать подарки от гонщиков. Это было бы несправедливо по отношению к остальным сотрудникам завода, которые не имеют таких близких отношений с пилотами. Конечно, это правило не всегда соблюдалось. ДиСи и Кими часто дарили свои шлемы механикам. Также я слышал, что когда-то давно гонщики дарили механикам часы или даже помогали гасить ипотеку, но все это происходило в конце сезона, когда пилоты просто хотели выразить свою благодарность всем тем, кто работал с ними на протяжении всего сезона. Да и никто из механиков не рассказывал об этом направо и налево.

В этот раз все было по-другому. Наша команда все больше выглядела разъединенной. Один из наших гонщиков, хоть и не говорил об этом вслух, считал, что существует некий протекционизм в отношении другого со стороны Рона Денниса. Фернандо было сложно поверить, что к нему относятся также как к Льюису, поэтому таким образом он решил мотивировать свою команду.

Очень скоро история о конвертах с деньгами стала известна всей команде. Если о тайне знает столько человек, вскоре она перестает быть тайной. Люди стали размышлять, что конкретно стоит за этим поступком. Может быть это взятка или еще что. Было ли это попыткой вновь купить расположение команды? Все это не могло способствовать улучшению обстановки.

Когда эта история достигла ушей одного из ведущих инженеров команды Фернандо, он, понимая все возможные последствия, отправился прямиком к Рону. И хотя я не присутствовал при их беседе, я понял, что Рону эта идея не показалась хорошей, поэтому к концу дня все конверты были возвращены его владельцу, и Фернандо пожертвовал крупную сумму денег на благотворительность.

Фернандо выиграл ГП Европы, сократив отставание от Льюиса до нескольких очков. Команда Фернандо была в хорошем настроении и лишь немного была разочарована тем, что не удалось отыграть чуть больше. Со стороны казалось, что многие из них действительно поверили в теорию Алонсо. Возможно, все эти заговоры существовали лишь в голове Алонсо, но если кто-то еще начинал в них верить, то они становились реальностью. История о конвертах с деньгами не давала покоя команде Льюиса, они понимали, что заставили двукратного чемпиона занервничать, поэтому еще больше сплотились вокруг Хэмилтона.

Несмотря на растущее напряжение, в преддверии ГП Венгрии все были нацелены на борьбу за Кубок Конструкторов и Личный зачет. Мы выглядели фаворитами, комфортно лидировали, намного опережая Феррари. Поскольку я не был механиком ни одного из пилотов, завоевать с командой Кубок Конструкторов было для меня очень почетно, мечта всей жизни.

В квалификации каждый пытался проехать круг как можно быстрее, чтобы занять наиболее выгодную позицию на старте гонке. Формат квалификации в 2007 отличался от того, который используется сейчас в Ф-1. Перед третьим сегментом машины заправлялись на всю гонку, и в течение 15 минут сжигали топливо, чтобы под занавес квалификации показать быстрейший круг. После квалификации ФИА разрешала дозаправить машины на то количество топливо, которое было израсходовано. На таких трассах как Венгрия важно было выехать как можно раньше, чтобы проехать как можно больше кругов. Чтобы быть честными по отношению к гонщикам, в Макларене постоянно менялась очередность выезда. В этот раз Фернандо должен был выехать первым на трассу.

Льюис хорошо смотрелся в практиках, показал хорошие результаты в первых сессиях квалификации. Теперь он действительно верил в то, что может стать чемпионом уже в год своего дебюта за рулем машины Ф-1. Поэтому Льюис решил нарушить договоренности и покинул гараж первым. Команда Фернандо была в ярости. Но времени спорить не было. Фернандо выехал из боксов и встал позади Льюиса на выезде с питлейна, ожидая зеленого сигнала светофора. Многие думали, что Льюис просто ошибся и пропустит Фернандо вперед, но как только красные огни погасли, Льюис умчался прочь.

Фернандо было очень сложно успокоить. Льюис играл не по правилам, что еще больше усилило подозрения Фернандо в том, то все настроены против него.

«Льюис, это не по правилам, ты должен пропустить Фернандо». Радио Льюиса безмолвствовало.

Поступок Льюиса давал ему стратегическое преимущество, и Фернандо знал это. Когда он вернулся на питстоп, чтобы сменить резину, Алонсо закричал по радио: «Что он делает? Он не следует плану! Кто-нибудь может ему об этом сказать?». Инженер сказал Фернандо, что это целиком и полностью инициатива Льюиса. Но для того, чтобы попробовать завоевать поул, Льюису требовался еще один питстоп. Фернандо предупредили, что после смены резины ему нужно еще 20 секунд подождать, и только потом выехать, чтобы не попасть в траффик. Питстоп был проведен без заминок. В моих ушах, как и в ушах Фернандо звучал обратный отсчет «10...9…8…7…6…5…» Сзади уже подъехал Льюис. «4…3…2…1» Главный механик поднял «леденец»… Но ничего не произошло.

С питуолла призывали Фернандо стартовать. Прошло несколько секунд, но Фернандо не двигался. Позади взревел двигатель Льюиса, сам Льюис ругался по радио. Поначалу я ни понимал, что происходит, мне хотелось подскочить к Фернандо и спросить: «Приятель, что ты делаешь?» Но потом меня осенило: он специально. Фернандо прекрасно знал, где находится Льюис, он мог четко видеть его в зеркалах. Также он прекрасно знал, сколько времени осталось до конца сессии, и сколько времени ему понадобится, чтобы завершить прогревочный круг. Он все ждал и ждал. А мы ничего не могли поделать. Целых десять секунд прошло с тех пор, как главный механик поднял «леденец», и Фернандо наконец тронулся с места.

Машину Льюиса быстро обслужили, пока он неистовствовал по радио. Мы не знали, успеет ли Льюис до клетчатого флага уйти на быстрый круг. Один радио канал молчал, другой разрывался от криков, споров и вопросов. Инженеры пытались успокоить Льюиса, чтобы он смог сфокусироваться на том, чтобы пройти этот круг как можно быстрее. У него не было времени привести шины в рабочую температуру, вместо этого Льюис пытался сражаться со временем третьей сессии квалификации. У него не получилось. Фернандо успел начать свой быстрый круг всего за пару секунд до того, как опустился клетчатый флаг. Льюис опоздал на 2,5 секунды.

С одной стороны, я был впечатлен тем, как гонщик смог у себя в голове с такой точностью рассчитать время, необходимое и достаточное для того, чтобы помешать своему напарнику начать быстрый круг, но успеть самому, а с другой, я был в шоке. Наши гонщики, люди, которыми мы восхищаемся, которые являются лидерами команды, повели себя как дети. Рон чувствовал то же самое. Его реакцию могли в прямом эфире наблюдать зрители всего мира, когда он в гневе обрушился на тренера Алонсо Фабрицио.

Льюис вернулся на питлейн, а Фернандо закончил круг и завоевал поул, в то время как Льюис оказался вторым. Реакция механиков была необычной. Одна сторона гаража была довольна поулом, другая была в гневе. И хотя обе стороны со злостью поглядывали друг на друга, вслух свои претензии никто не высказывал. С тех пор две команды старались не пересекаться, а обсуждать сложившуюся ситуацию внутри своих небольших групп.

В другой стороне Рон и Льюис выясняли отношения:

«Чтобы больше никогда такого не повторилось!», - произнес зло Льюис, проходя мимо своего босса.

«Никогда больше не смей разговаривать со мной таким тоном!» - ответил Рон.

«Да иди ты к черту!» - в этом проявилось все мальчишеское безрассудство Льюиса.

Позже этим вечером решением стюардов Алонсо был наказан потерей пяти позиций на старте. Никто не был удивлен. Мы лишь были разочарованы, что не сможем стартовать обеими машинами с первого ряда. Но что больше всего нас шокировало, так это то, что Макларен лишили всех заработанных за эту гонку очков. Макларен как команду.

Я был в бешенстве. Льюис затеял эту драку, и Фернандо вступил в нее. Но как механику мне абсолютно не были интересны их драмы и политические игры. Каждый из нас отдает последние силы, чтобы создать и подготовить к гонкам машину. Мы доверяем машину нашим пилотам, чтобы они показывали на ней те результаты, которые мы заслуживаем. Но они нас подвели и лишили таких важных очков в Кубке Конструкторов, той награды, к которой мы так стремимся. И теперь все то, ради чего мы работали, оказалось под угрозой.

 

Спасибо! Ты большая молодец!

Действительно интересно. 

В данной ситуации и Хэм и Ал были молоды и оба горячи. Оба хороши.

Рон, конечно, не справился с двумя горячими головами. Причем не впервый раз. Но кто бы справился, даже и не знаешь...

[rreedd]

14 минут назад, Hansen сказал:

У мобила уже опыт работы с этими моторами четыре года.

А в этом смысле, тогда да

[Джентльмен Удачи]

1 час назад, Барон Самеди сказал:

 

Если синий цвет убрать - мне норм.

Не вшторивает мне как-то оранж, хочу черный типа этого